И пока Алина корчится у ног отца, к нему подскакивает седовласый турок, перекрикивая истеричные выкрики девчонки и размахивая руками, непрерывно произнося одно слово «kirli1». Фелер лишь кивает, отходит от дочери, которая согнулась вдвое, рыдая и обхватив себя ладонями.

Едва успеваю за мыслями, сорвавшимися в галоп, чтобы понять актуальность обвинений. Возможно, то, что я посчитал сном, произошло на самом деле. Но моё состояние было вызвано каким-то препаратом, скорее всего, во что-то подмешенным. Когда? То, что заказала Алина, я не ел, значит, мой ужин. Вода. Я отлучался в душ, и у неё была возможность подмешать что угодно, а утром бутылки в номере уже не было.

Молчу, пока не понимая, как оправдаться перед Фелером и собравшимися, которые то и дело указывают на скорчившуюся посреди кабинета Алину. Им нужна она? Или нечто другое? Представление слишком громкое и показательное, и устроила она его намеренно, потому как в том состоянии, в котором я прибывал вечером, даже пошевелиться не мог, не то чтобы насиловать кого-то. И сейчас отчётливо понимаю, что она действительно добралась до моего члена, а то, что я выпил или съел, имело понятный эффект – возбуждение, которое она не смогла вызвать естественным путём.

– Есть что сказать? – Фелер подходит вплотную, оставив за спиной орущих мужчин и рыдающую дочь.

У меня едва не лопается голова от месива в виде эмоциональных выкриков и рыданий Алины.

– Я к ней не прикасался, – короткий ответ.

Умалчиваю, что Алина настойчиво лезла ко мне в трусы, дабы не усугубить ситуацию взаимными обвинениями, которые сейчас не к месту. Для начала нужно понять, в чём дело, а уже потом порционно выдавать оправдания.

– Намерен прояснить этот момент. Побудешь пока моим гостем.

Меня вновь поднимают, чтобы протащить по коридору и спустить по ступеням, швырнув на пол. Намереваюсь осмотреться, но сильный удар откидывает в сторону, а затем ещё несколько. И судя по силе, бьют чем-то, потому что человеческих возможностей недостаточно, чтобы причинить такое количество боли кулаками.

– Вставай, – низкий голос раздаётся надо мной, и я пытаюсь подняться.

Встав, пошатываюсь, встряхивая головой и наконец получая возможность осмотреться. Подвал, в котором оборудован тренажёрный зал, без окон и дополнительных помещений. Передо мной незнакомый мужик. Его в кабинете не было, но сейчас он изъедает меня удовлетворённым взглядом, сопровождающимся омерзительной полуулыбкой.

Чуть за сорок, высокий, крепкий, что позволяет наносить удары такой силы. Приятная внешность: острый нос, высокие скулы и карие, почти чёрные глаза, в которых застыло предвкушение. Не знаю, кто он, но напрямую заинтересован в моём наказании, выражающемся в применении силы. И только посмотрев на его правую руку, понимая, по какой причине испытываю боль такой силы – стальной кастет.

– А без этого не вытянешь? – кивком указываю на «помощника».

– А ты наглый, – ухмыляется. – Трахнуть дочь Фелера, скинуть в его доме и надеяться избежать наказания.

– Я её не трогал, – повторяю то, что уже говорил главе.

– Не сдержался, да? Молодая, красивая, аппетитная, – перекатывает на языке каждое слово.

– С первым определением согласен, со вторым и третьим нет. Особенно с третьим, потому как искусственность привлекает не всех. Поэтому у меня на неё не встал. – Снова удар, и сейчас это нечто личное, потому как интонация, с которой он говорил об Алине, не позволяет усомниться в явном интересе.

– Не смей так о ней говорить! – переходит на крик, и метит несколько раз в одно место, доставляя адскую боль.