Массируя пальцами по кругу ноющую мышцу над левой грудью, я вмиг забыла о чём хотела поговорить с полицейским. Сердце несдержанно колотилось о рёбра, выбивая на ладони своеобразную чечётку.  

— Дерьмо... — соскочило на автомате из моих уст. В этот момент во мне что-то перевернулось. Сжалось в маленький комочек. Заныло, где-то глубоко в душе. Я не испытывала такой отчаянной грусти и пустоты ни когда разочаровалась в боссе, ни когда слушала разговоры о предстоящей свадьбе Артёма с Маргарет. Как-то не воспринимала всё так буквально. А сейчас, глядя на его умилённое лицо и эти заботливые жесты, во мне проснулась жгучая ревность. Черт! Вот только не это! Не сейчас! И если невеста в отъезде, то кем является для него эта красивая девушка? Любовницей???

— Куда Вы смотрите, мисс? Вы знаете Artemio Perez? — попытался достучаться до моего разума строгий коп. Я вздрогнула и подняла на него обречённый взгляд. Суровое лицо полицейского заставило меня задрожать ещё больше. 

— Его дед... Гонсало, — промямлила я, задыхаясь, — он нас выкрал из аэропорта.., напоил снотворным и привёз меня к нему. Подруги потерялись. Я хочу домой. Пожалуйста, помогите мне, — взмолилась я, не сдержав слёзы. Они скатились по щекам, обжигая кожу. Наверное не потому, что я была в отчаянии из-за испорченного экстремального отпуска, а потому, что мне было больно смотреть на тех двоих за углом. Какого черта со мной творится? К чему вся эта странная реакция?

— Гонсало? — изумился мужчина, будто речь шла об очень уважаемом и близком ему человеке. — Да такого быть не может! Вы ничего не употребляли «веселящего», приезжие часто балуются запрещённым допингом. Да и не похоже, чтобы вас удерживали силой. Вы бы сейчас со мной не разговаривали, а находились бы в каком-нибудь скрытом, запертом на ключ помещении. Ну да ладно. Сейчас разберёмся. Назовите ваше имя, — произнёс низким и слишком серьёзным тоном, отвечая на принятый звонок, который не продлился больше десятка секунд.

— Вы серьёзно? Мне нужно попасть в посольство! Вы же смотрящий за порядком! Вы же полицейский! В конце концов вы клятву давали защищать обиженных! Что за бред несёте? — я стала паниковать и гневно выдала по-русски, сжимая до хруста кулачки:

— Елена Владимировна я, Савельева! Долбаный придурок!

— Не следует грубить полицейскому, мисс. Иначе беседу мы продолжим в участке, но лишь после того, как вы пройдёте экспресс тестирование на наличие в вашей крови наркотических средств.

От этого гнусного обвинения я округлила глаза, жадно хватая воздух открытым ртом. Хотелось возразить, но не смогла выдавить из горла ни единого слова. Меня захлестнуло негодование на ряду с едкой ревностью. Как же так? Это же противозаконно — не дать шанса на спасение, не поверить несчастной девушке, обвинить, ссылаясь на моё неадекватное поведение под влиянием наркотиков! Выходит, Гонсало со своими родственничками творят беспредел без малейшего зазрения совести и страха? Знают, что им всё сойдёт с рук? Цивилизованная страна, мать вашу! И такая... «Коза ностра»... чтоб вас всех!

— Уже познакомились? — прозвучал за моей спиной насмешливый, известный мне баритон. — Странная у Мари дальняя родственница. Прилетела погостить, погулять на нашей с Марго свадьбе, и нечаянно влюбилась в меня. Вот что с ней поделать, а, Мишель? — коп только ухмыльнулся, глядя поверх моей головы. — Под случай выбирает извращённую месть. Никак не может унять свою ревность, хамка.

— Убери её отсюда. Скоро забег начнётся. Хорошего вечера, Artemio. Деду от меня передавай пламенный привет! В этом году вы знатно проспонсировали праздник. Люди очень довольны.