Слева – Собственная кофишенская и Официантская – бытовые помещения для обслуживающего персонала.

Из Вестибюля в бельэтаж (второй этаж) к главным официальным помещениям дворца ведет Парадная лестница, выполненная Ринальди в строгом стиле, с широкими маршами, обилием света из многочисленных больших оконных проемов. Ее ступени сделаны из готландского порфира, стены украшены живописными панно 40-х годов XIX века работы С.Ф. Щедрина и А.Е. Мартынова. На промежуточных площадках расположены входы в Арсенальную и Чесменскую галереи, находящиеся на втором этаже западного полукружия, а парадные залы дворца начинает Аванзал, или Приемная.

Бельэтаж традиционен для европейской дворцовой архитектуры XVIII–XIX веков. Здесь проходили официальные приемы, и его убранство и планировка связаны с особенностями придворного церемониала и статусом владельцев дворца. Собственно, это и стало причиной реконструкции орловского замка и изменения некоторых его частей под нужды наследника русского престола. Главным помещением в итоге реконструкции стала Верхняя Тронная Павла I, от которой начиналась первая анфилада комнат и залов: Мраморная столовая, Аванзал, Проходная, Белый зал, Тронная Марии Федоровны. Вторая анфилада тоже шла от Мраморной столовой, далее следовали: Тронная Павла, Гостиная Марии Федоровны, Парадная спальня, Овальный будуар и Кабинет. От Овального будуара – третья анфилада, состоящая помимо самого будуара из Туалетной, двух проходных комнат и Тронной Марии Федоровны. Важными элементами парадной части здания были три галереи – Арсенальная, Чесменская (западная) и Греческая (восточная), причем к последней примыкала комната Ротари.

Аванзал примыкает непосредственно к Парадной лестнице и, несмотря на многочисленные переделки, кое-что сохранил от Ринальди – классический карниз с кронштейнами, розоватый искусственный мрамор наличников, перекрытия с хорошо развитыми падугами и рисунок паркета в виде экзотического цветка, с большими завитками и ромбом в центре композиции. Комната подверглась реконструкции – стены расчленили тонкими тягами, а в простенки поместили три большие живописные работы, ставшие неотъемлемой частью декора зала. Выбор картин не был случайным. Большой портрет Павла I в облачении гроссмейстера (главы) Мальтийского ордена кисти итальянского живописца Сальваторе Тончи вызывал у посетителей неоднозначное чувство, когда они видели императора в мистическом образе главного рыцаря Европы. Да и самому императору было приятно видеть себя в этом амплуа. «Изгнание из рая» Луки Джордано могло восприниматься как намек на долгое затворничество великого князя, соперничавшего с матерью за право на престол. Последнее полотно работы Жозефа Берне «Буря» напоминало о характере Павла Петровича.

При Бренне появились новый живописный овальный плафон с изображением Марса, преклонившего колена перед богиней войны Беллоной, которая в римской мифологии считалась его матерью (иногда – сестрой или кормилицей), а на падугах – лепные гирлянды перевитых лентами лавровых ветвей, шлемы древнеримских воинов. Углы плафона украшены гипсовыми вставками, в композиции которых эффектно представлены щиты с изображением орлов, головы медузы Горгоны, знамена и оружие. Он погиб в 1944 году во время пожара, и реставраторы в послевоенное время поместили на его место декоративное полотно «Вера и Любовь» неизвестного русского художника XVIII века. Над воссозданием живописи работала группа художников под руководством Я.А. Казакова. Не сохранился в Аванзале и редкой красоты камин из черного мрамора, также пропавший в годы оккупации Гатчины фашистами. Руководителями восстановительных работ было принято решение установить здесь камин из белого с прожилками мрамора и лазурита работы мастеров XVIII века, который в разбитом виде хранился в Академии художеств. Собранный и отреставрированный стараниями мастера С. Семенцова шедевр органично вписался в интерьеры зала.