- Правда? - словно через силу приоткрывает Габриэль глаза. - И что будет делать?
- Что?
- Ну, когда не простите себе, - на полном серьёзе произносит он, но его с головой выдают губы, на которые случайно падает мой взгляд.
То самое напряжение, которое предшествует улыбке и смеху!
- Возьму... - грустно вздыхаю, - скалку...
- Зачем?
- Чтобы вам не повадно было меня пугать! - возмущаюсь я, быстро выдергивая свою руку из-под большой ладони и, ухватив пальцами обеих рук его футболку, задираю её вверх, чтобы уже точно увидеть степень нанесенного ему ущерба.
Блин... Это я, наверное, зря...
Накрывает меня бешеной волной смущения, когда вместо того, чтобы обнаружить огромную иссиня-черную гематому на плече, я вижу всего лишь небольшое покраснение, но смущает меня не оно...
Смущает... открывшееся мне... совершенное мужское тело.
Я что-то пропустила, и уже пришла эра фотошопа в реале?
- Скалка отменяется? - с каким-то невероятно мягким подъёбом произносит Габриэль, что я даже не нахожу достаточно причин, чтобы повторно возмутиться.
- Я думала... он ударил вас сильнее, - мгновенно выпускаю я ткань футболки из рук.
- Вы так об этом говорите, Ольга... Что я начинаю жалеть о недостаточной силе удара моего противника, - с сожалением делится своим выводом мужчина, а у меня перехватывает дыхание от тембра его голоса!
Он это специально, да?!! Вот так вот, что ноги подкашиваются, в горле пересыхает, а все мысли начинают навязчиво вращаться вокруг единственной темы.
Слава богу, у нас есть спасительная еда! - вспоминаю я собственно вообще причину моего здесь присутствия.
Собираюсь и поучительно заявляю:
- А вот я не жалею, Габриэль, потому что пришлось бы насильно везти вас в больницу, а я всё ещё голодная! Перед туром переживала, как бы избежать переедания, а тут маковой росинки с утра во рту не было, - надуваю губы я, пытаясь изобразить крайнюю степень оголодания, но ничего не выходит.
Потому что как только я поднимаю глаза, меня ослепляет такой яркой и теплой улыбкой, что моя на автомате растягивается в ответ.
- Над этим мы сейчас и работаем. Моя задача, заполнить ваш рот чем-то посущественней маковой росинки, - замолкает он после настолько двусмысленного предложения, что я поспешно отворачиваюсь, чтобы не светить своим ярко-красным румянцем.
- Спасибо, - решаю всё же сдержанно поблагодарить его я, уже вовсю орудуя ложечкой и пропихивая начинку между лепестками цветка...
Лепестками...
Глубже...
Что со мной?!!
Мы на кухне! Это обычная еда!
- Смотрите, - Габриэль снова оказывается рядом, без спроса касаясь моей руки и поправляя мой палец, которым я безуспешно пытаюсь прикрыть выступающий лепесток цветка, - нежнее. Проводите по нему вот так, немного расправляя и слегка растягивая. Видите, Ольга? - поворот его лица в мою сторону и губы, с которых только слетел этот вопрос, останавливаются всего лишь с нескольких сантиметрах от моих глаз.- Попробуйте сами.
Вижу и понимаю, что вообще не разобрала, что он сейчас говорил.
- Угу, - пользуюсь универсальной ответкой на все случаи жизни, довольно небрежно, но всё же скручивая неподдающиеся мне лепестки.
- Отлично! - подбадривает меня Габриэль, но тут же неожиданно добавляет: - Ольга, буду вам очень благодарен, если вы сервируете стол, пока я займусь обжаркой.
- Да, хорошо, - почему-то расстраиваюсь я, как будто меня отстранили от важной миссии, как какого-то бездаря.
Ну и что, что у меня получился корявый бутончик? Подумаешь, к двадцать пятому, я бы делала это не хуже этого самозваного шефа.