Странный. Очень странный мужик!

Один из матросов ослабил горловину мешка, после чего господин Отглаженный Костюмчик запустил внутрь чуть подрагивающие от предвкушения пальцы и вынул амфориск[1] из закаленного магией стекла. Бока «маленькой амфоры» украшали надписи на всех языках материка с одним и тем же посылом «НЕ ВСКРЫВАТЬ», для совсем уж идиотов ниже был изображен рисунок – перечеркнутая крест-накрест рука, вытягивающая пробку. Но капитан «Ретивой девочки» проигнорировал все предупреждения.

– Господа, это великий день в истории! День начала моего правления! – заявил Костюмчик и потянул пробку.

Увы, триумфу не суждено было случиться.

С криком «мама-а-а-а» на палубу лицом вниз шлепнулся Олаф Углеж. Пока присутствующие, вмиг ощерившиеся кривыми саблями, гарпунами и магией, любовались инсталляцией «бесчувственное тело в позе звезды», вниз бесшумно соскользнули остальные мои ученики.

– Бросай! Бросай оружие! – орал Кьяри-младший, размахивая двухсторонней косой.

– Сам бросай! – голосили окруженные пираты.

Пожилой матрос сделал рывок в сторону, словно коршун, налетел на зазевавшуюся Жетон и прижал к ее боку острие кортика.

– На твоем месте я не был бы таким смелым, мальчик!

Со звериным проворством, свойственным только зверолюдам, Гамод юркнул за спину Костюмчика и приставил к шейке капитана нож.

– Бросай, а не то я его прирежу!

– Оружие на пол!

– Кто-нибудь! Бросьте мне бутерброд!

На меня недоуменно покосились как команда, так и ученики.

– Что?! – обиженно буркнула я, скрещивая руки на груди. – Я с утра ничего не ела…

А затем Гамоду прилетело обломком весла по затылку. Вскрикнув, не ожидавший предательства со стороны своих зверолюд повалился на палубу.

– Кира?! – ахнул Кьяри-младший, за что и поплатился.

Молниеносным движением двое матросов выбили из его рук оружие и скрутили руки за спиной. Нет, не то чтобы я рассчитывала на спасение, но уж больно быстро разоружили примчавшихся на выручку охламонов.

Капитан «Ретивой девочки» склонил голову в легком поклоне.

– Великодушно благодарю за помощь.

– Пустяки, – отмахнулась Кира и провела обломком весла по прутьям моей клетки. – Шокированы, госпожа Браун?

Я едва заметно поморщилась от металлического грохота, откинула рыжий водопад волос за спину и снисходительно пояснила:

– Чтобы меня шокировать, кому-нибудь из вас придется сказать что-то умное. Вот ему, например, – взглядом указала на постанывающего Олафа, которого пытались поднять с палубы. – Но вынуждена признать, мотив твоего предательства меня очень интригует.

Девушка покрутила в руках обломок весла (где хоть она его откопала?) и проговорила:

– Как? Разве вы забыли тот урок, госпожа Браун? Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств разумных существ. Не бывает добрых или злых, апатичных или энергичных, умных или глупых. Каждый из нас несет в себе и то, и другое.

И я действительно вспомнила тот урок…

– Одной из самых распространенных ошибок сознания считается мысль, что каждое живое существо имеет лишь ряд определенных свойств и черт характера. Что бывают умные и дураки, добрые и злые, энергичные или апатичные. Но это не так. Все мыслящие существа как живые реки: вода во всех одинаковая, но в каждой реке есть узкие или широкие места. Течения то убыстряют, то замедляют свой ход. Вода становится то холоднее, то теплее, а порой мутнеет настолько, что гибнет все, что наполняет реку смыслом. Так и мы с вами. Мы носим в себе зачатки всех свойств, пороков, слабых и сильных черт. Иногда проявляем одни, иногда даем волю другим. Часто мы бываем сами не похожи на себя, но при этом остаемся все той же рекой.