– А магазин у вас тут есть? – спросила я.

– Есть, но уже закрыт. Второй дом с другого конца. Там вывески никакой нет, просто крыльцо.

Мы кивнули, вспомнив, что проезжали дом с закрытыми ставнями. Женщины продолжали говорить, объясняя, что у них в деревне можно купить многие продукты, а можно и на автобусе съездить в поселок рядом со станцией. Автобус ходит четыре раза в день. Магазин несколько лет был закрыт (с тех пор, как деревня стала вымирать), а заработал, когда эти места стали осваивать обеспеченные граждане. Мужья-паразиты побегут за бутылкой к бабке Никифоровне (через дом), которая свое пойло гонит. Никифоровна теперь среди деревенских богатеев ходит – у нее даже владельцы особняков отовариваются, когда привезенных из города запасов не хватает, а есть и те, которые ее самогон магазинным напиткам предпочитают.

Деревня, в которой мы оказались, была старой, и теперь зимой тут практически никто не живет (только две бабки). В основном приезжают на лето. В окрестностях имеется еще несколько деревень, все – небольшие, меньше этой, полузаброшенные и оживающие на летний сезон. Участки по шесть соток в этой части Ленинградской области не раздавались. Правда, в последние годы выросло немало особняков. Хозяйке дома он достался в наследство от матери. Она появляется на выходных и проводит здесь отпуск.

– На юга-то теперь не поедешь. Дорого. А места у нас красивые. Ягоды, грибы…

– Так какие слухи ходят про профилакторий? – вернула я тетенек к интересующей нас теме.

– Ой, всякие, – махнула рукой хозяйка дома.

– И про приведения, и про покойников, и про вампиров, и про всякую нечисть, – добавила ее подруга.

Оказалось, что местные жители, естественно, проявляющие любопытство к странному, отдельно стоящему сооружению, по размерам превышающему все остальные, выросшие в последние годы, пытались узнать, кто в нем живет и чем занимается. Богатеи, поселившиеся кучно, интереса не вызывали – только зависть. С ними все понятно: пьют, гуляют, песни орут, купаются нагишом, развлекаются со своими шалавами. Более того, они каждое лето нанимают нескольких деревенских для уборки своих особняков, и эти работники уже удовлетворили любопытство соседей, да и не нашли они никаких скелетов в шкафах. А в замке была какая-то тайна. Правда, теперь несколько разочарованные тетки расскажут всем соседкам, кого там на самом деле содержат.

– А вы видели, как его строили? – спросила я.

– Нет, – покачали головами тетки. – Мы же тут не постоянно живем. Мы же говорили вам уже… Да и не ходим в ту сторону. Там старое кладбище. Как-то знаете… По ягоды, по грибы – в другую сторону. Здесь же леса кругом. Замок-то вообще как-то быстро вырос… То ли зимой его строили… Я помню, приехали летом – то ли пять лет назад, то ли больше – мальчишки в ту сторону отправились, прибежали с круглыми глазами: замок. Ну, конечно, сходили взглянуть…

А мужики потом рассказывали, что видели, как по старому деревенскому кладбищу, расположенному рядом с замком, ходили покойники в белых простынях и пели какие-то странные песни. «Они их видели после бражки бабки Никифоровны?» – хотелось спросить мне. Любопытные мальчишки нашли обглоданные кости и решили, что человеческие. Когда привели к тому месту взрослых, никаких костей там не оказалось. Еще двое подростков видели следы крови на траве (вместо росы) и опять, когда вместе с ними туда пошли отцы, никаких следов не нашли.

– Теперь мы детям запрещаем туда ходить, – сказали тетки. – Мало ли что… Хотя все, наверное, слухи… И всему можно найти объяснение. А вообще когда тут «Скорая» ездить стала, мы решили: психи. Ну, в смысле дом для них специальный. Например, для богатых психов…