И меня на эту встречу почему-то пригласили.

Я сбросил пальто на руки кому-то из прислуги и огляделся по сторонам. Похоже, мне уже приходилось бывать здесь в прошлой жизни… А может, и нет – все богатые дома на Мойке выглядели похоже: три-четыре этажа, каменные лестницы, куча комнат… Называться дворцами они не могли разве что из-за наличия еще более крутых соседей и простоты внутреннего убранства. Конечно же, относительной – в здешних интерьерах хватало и паркета, и мрамора, и картин, и лепнины под потолком, и еще бог знает чего.

Его сиятельство Юрий Алексеевич наверняка выбрал из всех своих владений в Петербурге именно это не просто так. Самый центр города, много места, но при этом без кричащей роскоши внутри и снаружи. Старые и преданные слуги в количестве нескольких штук – такие вряд ли станут болтать, даже если к хозяину заглянут не вполне обычные гости.

И даже если этих самых гостей наберется несколько десятков.

Знакомые и незнакомые мне аристократы неторопливо стягивались в главный зал со всех концов дома, болтая между собой настолько непринужденно, что я сразу понял: конспирация тут не то что на высшем уровне, а такая, что все шпики Морозова наверняка даже не догадываются, кто и зачем собрался сегодня под этой крышей. Все выглядело так, будто столь масштабное сборище было событием абсолютно обыденным. И даже случайным – как если бы каждый из гостей просто решил почтить хозяина визитом, проезжая мимо.

– Пойдем. – Алена ненавязчиво, но уверенно потянула меня к лестнице. – Ты голодный?

– Не слишком. – Я пожал плечами. – Но тебе компанию, конечно же, составлю.

Зеленые глаза на мгновение вспыхнули озорными огоньками, и мы все так же под руку поднялись наверх – туда, где прислуга организовала для почтенной публики импровизированный фуршет. Сервировка уж точно не тянула на официальный прием, зато количество канапе, бутербродов и шампанского впечатляло.

Никаких срочных дел, похоже, не намечалось, так что я принялся угощаться. Алена ела мало и почти не разговаривала – впрочем, хватало и взгляда. Она явно успела соскучиться… да и я, пожалуй, тоже.

С того дня, как мы с товарищами разнесли буксир Распутина, мы виделись всего раз или два – и то урывками, когда она приезжала навестить брата на службе. На выручку приходил только мессенджер, и в последнюю пару недель количество сердечек и целующихся желтых рожиц-смайликов в переписке росло в геометрической прогрессии. Алена явно не стеснялась.

Куда удивительнее, что вскоре втянулся и я сам, хоть поначалу и ограничивался разве что дежурными скобочками в конце сообщения. Потом как-то раз ненароком ткнул в «эмодзи»… и не заметил, как привык. И на досуге даже размышлял, когда успел так размякнуть.

Видимо, этот мир решил чему-то научить меня на старости лет. К примеру, что иногда нет никакого смысла отказываться от всякой приятной ерунды. Или что в переписке всегда найдется место сердечку или анимированному рыжему тигру с влюбленными глазами. Даже когда весь мир трещит по швам.

Особенно – когда трещит.

– Как ты? – тихо спросила Алена.

– С переменным успехом, – отозвался я, цепляя с блюда очередной бутерброд. – Полагаю, если я до сих пор не свернул себе шею – это уже неплохо.

– Это отлично. – Алена поставила на стол недопитый бокал с шампанским. – Все спасаешь мир?

– Вроде того. И заодно пытаюсь понять, зачем твой отец желал видеть меня сегодня. – Я огляделся по сторонам. – Слишком уж серьезная компания для простого курсанта.

Кое-кого из присутствующих вокруг я знал еще в прошлой жизни. Кого-то – видел чуть ли не впервые. С кем-то познакомился уже в этой… и не где-нибудь, а на складе в Шушарах, где старший Гагарин изящно вытолкал меня произносить речь перед целой толпой аристократов. Тогда он решил почтить присутствием тайную сходку Морозова.