«Соня? Неужели все-таки она?» - Дато поднял голову и впился в девушку взглядом.

- Детка! Ты как? Какого черта ты тут оказалась, я же сказал, крутиться в зале! – возмущался парень, обнимая ее за плечи.

- Я … мне в туалет надо было, а потом я заблудилась, - заикаясь объясняла она.

- Он тебе что-то сделал?

- Нет! Не успел, - Соня перестала дрожать и в ее голосе вдруг появились победные нотки, - У него деньги и оружие в сумке и еще он тут наговорил на часть 1 статьи 251 УК[1]. Я все записала, - она отстегнула от пуговицы на одежде портативный микрофон.

- Ты умница, детка, я так горжусь тобой, - и парень поцеловал ее в губы.

- Сука, - прохрипел Дато, лежа на полу.

Девушка испуганно покосилась на него. Он не угрожал ей, но по его взгляду итак все было понятно. Дато подхватили за предплечья, подняли и провели мимо парочки на улицу, где уже поджидал полицейский УАЗик.

[1] Ч. 1 ст. 251 УК - Деяния, направленные на организацию занятия проституцией другими лицами, а равно содержание притонов для занятия проституцией или систематическое предоставление помещений для занятия проституцией - до 3 лет лишения свободы.

3. Глава 3. Опасная работа

Когда ее крик прорезал ночное пространство, Соня перестала дышать. Боль женщины, потерявшей своего ребенка, волной ударила по всем, кто находится на месте ДТП. Казалось бы, Соня уже больше трёх лет криминальный журналист и повидала многое, но к вот к такому проявлению человеческого горя невозможно привыкнуть. Отец девушки, не кричал. Он, молча, двинулся на того, кто был за рулём машины, сбившей его дочь. Сотрудники ДПС, полицейские скрутили его, чтоб избежать самосуда.

"А мама кричала, когда увидела тело папы?", - вдруг подумалось Соне и она сжала руль своей маленькой машинки Фольксваген жук, в салоне которой она скрылась, чтоб перевести дух после увиденного, - "Нет! Мама наверняка не кричала. Если б кричала, то боль не засела в ней так глубоко и надолго, сведя с ума". Когда убили отца в маме словно потух свет. Она ни с кем не говорила, не ела и неподвижно целыми днями лежала на кровати. Мама, несмотря на то, что прошло много лет, из посттравматического стрессового расстройства так и не вышла. Она уже не лежала, уткнувшись в стену, но по-прежнему не разговаривала и почти не реагировала на окружающих.

Насколько же хрупка человеческая жизнь. Вот эта красивая совсем ещё юная девушка, лежащая на асфальте, всего каких-нибудь 30-40 минут была ещё жива. Бежала, на ходу поправляя сумочку, вся в предвкушении встречи с подругами в кафе в паре кварталов отсюда. Всего каких-нибудь 30-40 минут назад у этого тела на асфальте было имя - Лиза. Лизу знали все дети в округе, потому что она, будучи студенткой педагогического института, подрабатывала няней на дому. Именно поэтому родители так быстро оказались на месте, где ее сбили. Мальчишки, что играли в футбол неподалеку, тут же узнали ее и помчались за ее родными. "Лиза, Лиза... Куда же ты так спешила? Почему выскочила прямо под колеса? Словно испугалась чего-то...", - Соня покачала головой, погруженная в собственные мысли.

Из размышлений ее вырвал стук в боковое стекло ее автомобиля.

- Сонь, тебе надо это увидеть, - позвал ее знакомый оперативник – Петр Комаров.

Соня последовала за ним. Они оказались у микроавтобуса с открытыми задними дверями. В фургоне суетился Роман Хазин – судмедэксперт убойного отдела. Роман с Соней были знакомы. Он был неразговорчив, потому выдал свой максимум вместо приветствия – кивнул головой. Соня ответила тем же.

- Потожировых нет. Ничего особенного - обычная бумага с напечатанным на струйном принтере текстом. Прочти, по ходу автор послания – твой пассажир, - Комаров протянул ей свёрнутый в трубочку лист формата А4.