Однако были и недостатки - жуткая мнительность, переходящая в манию преследования и детская обидчивость. Порой он вел себя как подросток, который обозлился на весь мир только потому, что пока еще не понял, как в нем существовать. Похвалу Журавлев воспринимал как скрытую критику. Что уж говорить об откровенной критике - от нее он впадал в длительную депрессию. Общаться с ним было все равно, что балансировать на той самой рее, по которой пираты спроваживали ненужных пленников. Алене пару раз уже приходилось брать у него коротенькие интервью - всего-то пара-тройка простеньких вопросов к праздничным коллажам (где родился, как учился, какой любимый торт и прочее), но это оставило в ее памяти глубокий эмоциональный след. След неприятный. А потому идея Борисыча посвятить Журавлеву все страницы “звездного раздела” в ноябрьском номере журнала не показалась ей такой уж заманчивой. Она уже предвкушала, что тщательный подбор вопросов превратится в настоящую пытку, что нужно будет контролировать каждый жест, мимику (не дай Бог улыбнуться не вовремя - Журавлев тут же обидится и замкнется в себе). Но что взять с человека, для которого вопрос “Где вы родились?” является ярким проявлением неуважения спрашивающего.

Застать актера в театре Алене не удалось, человека просто на части разрывали - он играл сразу на нескольких столичных сценах, да еще и в кино успевал сниматься. Как раз в данный момент, как ей сообщили, Журавлев находился на “Мосфильме”.

- Если хочешь, - ласково сообщила Настя, служившая в театре не то администратором, не то помощником режиссера, - Можешь съездить туда.

При упоминании студии Алену перекосило - еще слишком живы были воспоминания о событиях, связанных со съемкой в рекламном ролике продукции “Тендер”. (Об этом можно почитать в первой части приключений журналистки Алены Соколовой. Роман называется «Одна минута славы»)

- Нет уж! - вздохнула она, - Я подожду здесь.

Настя улыбнулась:

- Твоя тетка на собрании. Сегодня вообще ответственный день - возобновились репетиции по “Гамлету”. Из-за кризиса все вроде бы заморозили, но теперь опять появились спонсоры и дело пошло. Так что ты угодила в самое пекло - тут все уже с утра на ушах стоят. За месяцы простоя наш Главный переосмыслил постановку и теперь требует все начать с белого листа. Поменял актерский состав. Теперь Журавлев у нас “Гамлет”, а Ганин - за бортом. Но, похоже, что гаже всего придется как раз Таисии Александровне, ведь раньше хотели делать спектакль в джинсово-ситцевом варианте, а теперь то ли в кожаном, то ли в замшевом.

- Дела... - протянула Алена, - И это когда полстраны на голодном пайке.

- А что поделаешь, - пожала плечами Настя, - Один из спонсоров - фирма “Кожаная страна”. Так что, каждый одеяло на себя тянет.

- Слава Богу, что не приняли идею этого новомодного модельера, с его красными балахонами и рваными колготками, - она скривилась, показывая свое отношение к “Гамлету” “от кутюр” такого сорта.

- Ну, может же у режиссера в башке хоть один таракан пробежать, - хихикнула Настя.

- У вашего режиссера в голове одни тараканы и остались, - решительно заявила Алена, - Я недавно была на его новой постановке “Ужин с мертвецом”. Так испоганить дивную пьесу только гений может.

- Ммм... - дипломатично промычала помощница, вспомнив, где она работает, и чьи интересы должна защищать, - У него раз на раз не приходится. Нельзя же ставить только гениальные спектакли. Иногда талант отдыхает.

- Хорошо бы его талант как следует поработал на этот раз. В октябре я уже посетила две премьеры “Гамлета” и в “Сатириконе”, и Питера Штайна - такое впечатление, что театральные ударники решили навсегда растоптать английского классика.