– Да это вор! – возмутился мужик, словно это обстоятельство полностью развязывало ему руки.

– Где доказательство? – не давая сбить себя с толку и не теряя уверенности, спросила Галина. Она показательно осмотрела беззащитно висящего в воздухе ребенка, уделив особое внимание его рукам. – Нет у него ничего, – заключила она.

Конечно, Галина Николаевна понимала, что мужчина, вероятнее всего, говорит правду. Вот только она не считала, что за мелкое воровство нужно калечить ребенка. Тот если и пошел на такой поступок, то явно не от хорошей жизни, и побоями делу не поможешь. Ребенок просто станет более осторожен.

Нет, она не одобряла криминальных наклонностей, но не была ограниченной, осознавая, что жизнь порой загоняет людей в такие болота, что выбраться из них, оставшись полностью чистым, просто невозможно.

– Ты что же, ирод, – прищурившись, начала она, подаваясь немного вперед. И пусть ее рост был значительно ниже, но общий объем и уверенность в себе позволяли ощущать превосходство, – один их тех сволочей, что любят детей просто так поколачивать?

– Че? – глупо моргнув, выдал мужик, еще не понимая, в какую яму его сейчас затолкают.

– Сначала оборванца лупишь, а потом и на честных детей перейдешь?

– Да ты!.. Да я!..

– Какая хорошая причина! Вор! А ведь нет ничего у мальчишки! Вы видите, люди? Нет ведь у мальчишки ничего! Пустые руки! Это что ж получается, – она оторвала взгляд от ошалевшего от такого напора мужика и огляделась по сторонам, – так любого оболгать можно? А если завтра вашего ребенка вором обзовут да палкой по хребтине перетянут?

Мужик огляделся по сторонам, открывая и закрывая рот, будто пытаясь хоть что-то сказать. Заметив, как взгляды в его сторону постепенно сменяются, становясь недобрыми, он тряхнул рукой.

– Да отцепись ты от меня, полоумная! – возмутился он.

Отойдя на шаг, мужик еще раз огляделся. По толпе начали уже бежать шепотки. Женщинам явно не понравились слова, что их детей могут так же избить. Так ведь и правда калекой можно сделать.

Зло глянув на Галину Николаевну, мужик смачно сплюнул на землю, а потом развернулся и торопливо затерялся в толпе. Ему ни к чему были лишние проблемы.

Заметив бегство врага, Галина облегченно выдохнула. Она действовала согласно интуиции, но все могло обернуться для нее не лучшим образом. Поспешное отступление человека стало отличным выходом из ситуации.

Толпа, осознав, что ничего интересного больше не будет, тут же рассосалась.

Немного расслабившись, Галя опустила взгляд вниз, но рядом с ней уже никого не было. Ребенок, явно посчитав, что ему лучше убраться от этого места подальше, успешно улизнул.

– А ты хороша, – довольно прищурившись, выдала лавочница. Именно к ней Галина шла, чтобы спросить о стражах порядка.

– Простите? – спросила она, не понимая, о чем идет речь.

– Я говорю, как славно ты осадила Грязного Гора, – лавочница хохотнула, явно вспомнив о чем-то ей приятном.

– Грязного? – полюбопытствовала Галя.

– Ты же видела его, – фыркнула женщина. – Такого неряху еще поискать надо.

Галина Николаевна задумалась. В тот момент ее мало волновал внешний вид оппонента, но общее замызганное состояние она отметила. Да и запах…

Она поморщилась. Лавочница понимающе хохотнула.

– Оборванец-то – воришка, тут и думать нечего. Их полно по рынку шарится, но ты права: не дело это – колотить их до смерти палками, – снова заговорила она. – Но и Гора понять можно. Он булки продает. Достается ему от воров постоянно.

– Так, может, и достается потому, что руки любит распускать? – вздернув подбородок, произнесла Галина. – Люди не любят, когда их бьют. А дети так и вовсе могут назло делать. Мстить за себя и товарищей.