7. 7

ЧАСТЬ 2. КОГДА УМИРАЕТ ЛЮБОВЬ

Как сияет это солнце,

Как спокойно это море…

Улыбнись и не грусти!

В этом мире быть не может

Ни беды, ни зла, ни горя –

Боже мой, не допусти!..

С нашей верой и любовью

Перед небом и Тобою,

Ты же знаешь, мы чисты.

О, Боже мой, не допусти,

Я тебя заклинаю жизнью моей,

Дай мне надежду,

Мою печаль развей!..

(Молитва Мерседес из мюзикла “Монте-Кристо”, стихи Юлия Кима)

***

Александр Белецкий

Саркисян позвонила ему, когда он и думать забыл об их разговоре.

Вернее, Александр, конечно же, время от времени вспоминал об этом, но всё уже казалось ему абсурдом и бредом. Раз Каринэ не объявилась, когда вышли все мыслимые и немыслимые сроки – значит, нужной информации она так и не нашла. Да он и сам уже начинал подумывать, что был просто идиотом, когда, поддавшись каким-то ложным надеждам и иллюзиям, обратился к ней за помощью. Страшно подумать, чего она могла себе навоображать…

Итак, Саркисян позвонила ему почти через два месяца.

– Ну что, Саша, с тебя контрамарки, – промурлыкала она в трубку в своём фирменном стиле, и он явственно вообразил её довольную улыбку и прищуренные глаза. – Если честно, добыть нужные сведения было ой как нелегко.

– Что, всё настолько засекречено? – он нашёл в себе силы пошутить, но сердце при этом забилось так, словно он только что пробежал стометровку.

– Засекречено – не то слово! О появлении на свет наследника твоя Вика вообще не распространялась. Где рожала, когда, как – в СМИ абсолютно ничего. Ноль интервью, заметок и комментариев. Повсюду лишь скупые сведения о том, что супруги воспитывают сына Ваню. Всё! Полагаю, им есть что скрывать, м-м-м?..

– Так каким образом тебе удалось что-то выяснить? – нетерпеливо перебил её Белецкий.

– Через инстаграм Данилы, – хохотнула Каринэ. – Пришлось, конечно, схитрить немного… Он там установил настройки конфиденциальности. Я завела липовый аккаунт под чужим именем, чтобы он ничего не заподозрил, и попросилась к нему в подписчики. О семье у него почти ничего нет, всё больше о съёмках, но… отмотав ленту назад на несколько месяцев, я нашла один-единственный снимок с Ваниного дня рождения.

– И?.. – он затаил дыхание.

– Кстати, ребёнок действительно на тебя очень похож... Ему исполнилось два года шестого января. Это тебе о чём-то говорит?

– Да вроде нет, – отозвался он уклончиво, боясь вызвать дополнительные подозрения своим повышенным интересом.

– Вы когда с Белкиной расстались-то? – продолжала настойчиво допытываться Саркисян, но он не собирался так легко подставляться.

– Слушай, я же не за этим просил тебя добыть инфу. Речи о том, что Вика родила от меня, а не от мужа, даже не идёт… Тут другое. Моё личное, – уверенно соврал он. – Но всё равно спасибо тебе, Кариночка. Контрамарки будут, как я и обещал.

– Ой, что-то ты не договариваешь, – протянула она насмешливо. – Откуда вдруг такой интерес к чужому, как ты утверждаешь, сыну?

– Долго объяснять, – он уже начал раздражаться. – Поверь, милая, это не то, что ты думаешь. Поэтому надеюсь, что ты станешь держать свой ядовитый язычок за зубами.

– Как прикажете, барин, – покладисто согласилась она, умело маскируя иронию. – Ну, тогда пока. Я дам знать, когда в твой театр соберусь. Созвонимся!

Закончив разговор, Белецкий опустился на стул и принялся мысленно отсчитывать месяцы задом наперёд, начиная с января – минус девять. Сбился, психанул, открыл электронный календарик в мобильном и начал обстоятельно считать там. По всему выходило, что Вика забеременела весной, примерно в апреле.

Тогда они ещё точно были вместе. Ни с кем, кроме него, она не встречалась – не могла встречаться, он за это ручался. Александр прекрасно помнил её отношение к нему: она им жила, буквально боготворила, не могла на него надышаться и насмотреться. Выходит, Вика ушла от него, уже будучи беременной... Знала она об этом или сама была не в курсе? Его прошиб холодный пот. Чёрт, но как такое вообще возможно? Как это в принципе могло случиться?