Алиса приняла единственно верное решение: промокнуть и быстро поймать машину, чтобы не простудиться. Она подставила разгоряченное от событий и быстрой ходьбы лицо каплям воды, раскинула руки, повернула их ладонями вверх, остановилась посреди улицы и закрыла глаза.

– Мать твою! – услышала она откуда-то спереди.

Приоткрыв один глаз, заметила, как от нее шарахнулась какая-то тетка в плаще. Осмотрела себя и расхохоталась: капли дождя, не долетая до ладоней, поднимались вверх!

О, боже мой! Боже мой…

Странное чувство всемогущества, избранности, с которым она жила всю жизнь, – это все правда! Она – особенная, она выше всех, она – ведьма! Алиса закружилась по улице, под дождем, редкие прохожие, вприпрыжку мчавшиеся к подъездам и автобусным остановкам, только что пальцем у виска не крутили, но как же ее не волновали эти людишки, обыватели, растения – она была вне системы, за границей их понимания!..

О-о-о… Значит, все правда! Она лучше, она выше всех этих существ, которые чувствуют лишь боль, голод и холод, в то время как она замечает малейшие их переживания, так остро, что иногда кажется – порежется, ощущает их ауру, их грязные и светлые мысли, их убожество, их ничтожные благие порывы!

Алиса всегда понимала, что для нее открыт странный мир настроений, мир, в котором заурядный обыватель, среднестатистический скептик, ничегошеньки не понимает, потому что ему страшно увидеть глубину – собственную глубину, страшно заглянуть в этот космос, который мы называем душой, страшно прикоснуться ко всему, что больше и глубже потребностей физиологии, потому что высота доступна не всем. В человеческом мире за высоту даже требуют денег – за пентхаусы, за горные вершины – человек, ощутивший внутри себя искру, лезет, карабкается, преодолевая ужас, выглядывает из иллюминатора самолета, но не знает, жалкое существо, что можно воспарить – взлететь над собственным страхом, и тогда ты не животное, тогда ты «по образу его и подобию»…

Алиса остановилась – а в голове еще все кружилось – и зашаталась, отчего расхохоталась еще громче, и это был смех не простой женщины, добившейся успеха в жизни, это был хохот ведьмы, который почувствовали заскулившая собака, и кошка, поджавшая хвост, и даже ворона испуганно каркнула и побежала прочь, ленивая тварь.

Алиса шлепнулась в кресло, включила компьютер и уставилась на Веру, которая зашла без стука.

– Хорошо выглядишь, – сообщила она Алисе. – Но я что… Короче, Бек вернула Олю.

Алиса глубоко вдохнула.

– Черт! – выругалась она.

Вера присела.

– Буквально час назад, – добавила она. – Может, отравить ее?

– Ей что, Милош устроил головомойку? – поинтересовалась Алиса.

Милош, американец польского происхождения, владел издательским домом.

– Типа нет, – Вера покачала головой. – Она сама. Милош ведь в Австрии. Но точно я не знаю.

– Твою мать, твою мать, твою мать!.. – взвыла Алиса. – Опять двадцать пять!

– Блин, она, конечно, заколебала со страшной силой, – согласилась Вера. – Тебе, кстати, не кажется, что она меня выживает? Эта ее речь о вреде секса вчера…

– Выживает, – кивнула Алиса. – Но ты понимаешь… А чем ее можно отравить?

– Ядом? – предположила Вера.

– Гм… – буркнула Алиса. – Какая боль…

– Алиса, я тебе сейчас скажу одну очень важную вещь, но ты только на меня не ори, – было заметно, что Вера собралась с духом ради этого разговора. – Я, наверное, через два-три месяца уволюсь.

– Что-о? – Алиса сложила руки на груди. – Ты вот так легко сдашься?

– Типа того, – кивнула Вера. – Понимаешь, не то чтобы я сдалась, но просто мне предложили работу, где не надо будет выцарапывать каждое свое слово ногтями.