Да, да! Летите без меня! Я вам с земли помашу платочком и даже слезу пущу по несбывшимся мечтам!

— Чтоб вас!.. — абсолютно по-человечески, со смешанной злостью и досадой прошипел Санс. — У нас нет времени менять воспитателя.

И он, подхватив меня на руки, внес в шлюз под громкие аплодисменты команды. Люк за нашей спиной с тихим шипением закрылся, зато открылась дверь перед нами, и Санс шагнул в большое светлое помещение. А я притихла, ощущая странное чувство. На руках у Санса было уютно, спокойно и очень надежно. Так и осталась бы там на долгое-долгое время…

Я подняла голову и столкнулась со злым взглядом. Ой, мама, мне кажется, что мой непрошибаемый инопланетянин изволит злиться. Ага, все же ему не чужды эмоции и чувства, а значит и соблазнить его можно!

Ах, какие перспективы вырисовываются…

 Я так размечталась, что даже бояться перестала, и когда корабль вздрогнул и тихонько заурчал, мне было почти не страшно.

— Поздравляю, капитан! —  радостно воскликнул Йошка, когда меня наконец поставили на ноги.

Санс зло сверкнул глазами и, не глядя на меня, скомандовал:

— Взлет разрешаю.

— Есть, капитан!

— Йошка отведи госпожу Мухину в каюту и проследи, чтобы она пристегнулась на время взлета. И дай ей успокоительное.

— Не надо мне никакого успокоительного!

Знаю я вас, инопланетян, дадут какую-нибудь таблеточку, и буду я потом горной козочкой скакать за этим злыднем!

— Пошли, покажу твою каюту, — по-свойски усмехнулся Йошка и взмахнул рукой в сторону  коридора, освещенного чуть голубоватым светом.

— И контракт ей дай! — донеслось нам в спину. —Пусть внимательно изучит.

Я, не поворачиваясь лицом к Сансу, показала язык и пошла за Йошкой.

— Это гостиная.  За стеклянной перегородкой находится рубка. Там пульт управления.  Туда, кроме капитана и пилота, никому входить нельзя.  Даже мне, —  пояснял Йошка. Говорил он быстро, короткими фразами и при этом смешно шевелил маленькими, покрытыми рыжей шерсткой ушками, вызывая во мне почти детский восторг.  — Здесь у нас жилые каюты. Здесь медотсек.  Там же криокамеры.  Кухня и столовая. Машинное отделение. Туда тоже не ходи. Опасно.  

— Поняла. А большой экипаж на корабле?

— Это яхта. Космическая яхта. Механик. Пилот. Стюард. Капитан. Все.

— А рексы?

— Искусственный интеллект в примитивной оболочке. Они уже отключены и находятся в режиме энергосбережения.  Твоя каюта.

Офигеть! Это каюта?  Да это апартаменты!

Пол ушел из-под ног, это яхта плавно оторвалась от земли, я даже испугаться не успела.  Йошка быстро пихнул меня внутрь, легким движением руки отправил в мягкое кресло, моментально вытащил откуда-то два ремня и защелкнул их на моем животе.  Сам уселся на пол, скрестив по-турецки коротенькие ножки, и широко зевнул.

— Когда выйдем на орбиту, отстегнешься. Так что, принести тебе таблеточку от укачивания?

— Не надо! Контракт лучше принеси.

— Да вон он, на столике лежит.

Я протянула руку к файлу. Да, ничего странного. Типовой контракт.  Хотя...

В гостиную я влетела со скоростью выпущенной стрелы и затормозила, лишь упершись носом в стеклянную перегородку, едва не снеся ее грудью.  Санс успел переодеться в черные брюки с лампасами и белоснежный китель, на голове у него красовалась  не менее белоснежная фуражка, которую он как раз поправлял.  А ему идет форма. Просто идеально сидит. Не мужчина, а ходячая девичья мечта.

— Эй! — я постучала по стеклу. —  Что значит «двадцать четыре часа семь дней в неделю»? А выходной? Отпуск? Перерыв на сон, обед, личную жизнь?

— Госпожа Мухина, вы дочитали контракт? — холодный, как арктический воздух, голос раздался с потолка. — Вы видели сумму вашего вознаграждения?