– Что там? – спросила она.

Полина Андреевна проследила за взглядом внучки, вытащила тяжелую коробку, поставила на стол и открыла. Внутри лежали украшения. Дедушка дарил жене много украшений, ни один праздник не обходился без бархатной коробочки. И сейчас Яра видела многое из того, что в те или иные дни носила бабушка. Но были здесь и вещицы, которые раньше Яре видеть не доводилось. Должно быть, дедушка, не изменяя себе, дарил их жене даже в старости, когда Яра с ними уже не жила. Например, золотое колье с бриллиантами и такие же сережки она бы определенно запомнила.

– Это Николай подарил мне на семьдесят пять лет, – пояснила бабушка. – Именно тогда я, кстати, и перенесла шкатулку в сейф. В деревне появилось много новых людей, кто знает, чего от них ожидать?

С этим Яра поспорить не могла.

– А здесь что? – Она указала на небольшую коробочку из желтого бархата, лежащую на дне шкатулки.

Бабушка взяла коробочку, открыла ее и аккуратно вытащила оттуда браслет потрясающей красоты. Он был из белого золота, выполнен в виде свернувшейся в кольцо змейки, а вместо глаз были вставлены два крупных желтых камня, играющих на свету не хуже бриллиантов. У Яры дух захватило от такой красоты.

– Что это за камни? – спросила она почему-то шепотом.

Бабушка усмехнулась, надела браслет на собственную руку и вытянула ее вперед, любуясь.

– Это желтые бриллианты. Крайне редкая вещь, дороже обычных бриллиантов. Такой цвет камни получают из-за примеси азота.

– Это тоже подарок от дедушки?

– Конечно! – бабушка, казалось, даже оскорбилась. – Я бы не позволила себе принимать подарки от других мужчин.

– Невероятная красота, – признала Яра, с восхищением глядя на блики бриллиантов.

– Это все тоже достанется тебе, – сказала бабушка, снимая браслет и снова пряча его в коробочку.

– Думаю, от такого наследства мама не откажется, – хмыкнула Яра.

– Тут уж мне решать, – строго заметила бабушка. – После моей смерти украшения – твои. Все, кроме браслета. Его Николай подарил мне на помолвку, и я бы хотела, чтобы меня похоронили с ним. Слышишь, Ярослава?

– Что-то ты слишком часто говоришь о смерти, – заметила Яра. – Рано еще.

– Мне скоро восемьдесят, – напомнила Полина Андреевна, закрывая коробку и ставя ее в сейф. – В таком возрасте никто не может наверняка сказать, какой год станет последним. Так что пообещай мне проследить, чтобы браслет был на мне, когда будут закрывать крышку гроба.

И Яра внезапно поняла, что это важно для бабушки. На самом деле оба, и бабушка, и дедушка, казались Яре достаточно прохладными людьми. Они хорошо ладили, уважали друг друга, и Яра никогда не видела, чтобы они ссорились, но и никакого проявления любви на людях тоже не замечала. Они не держались за руки, не дарили друг другу приветственные поцелуи и походили скорее на партнеров, чем на влюбленных супругов. В детстве Яре это казалось нормальным, она бы скорее удивилась, если бы люди в их возрасте продолжали пылать страстью. Даже в двадцать два года ей это казалось нормальным. В двадцать два года именно она имела право на сносящую крышу любовь, а не люди в их возрасте. И только теперь Яра поняла, что они все-таки любили друг друга, просто характеры имели строгие и даже отстраненные. Но при этом умели показать друг другу свою привязанность. Иначе разве хотела бы бабушка быть похороненной с вещицей, которую дедушка подарил ей почти шестьдесят лет назад?

– Хорошо, обещаю, – заверила Яра, улыбнувшись бабушке.

Та тоже раздвинула губы в легкой улыбке и положила на стол папку с бумагами, намереваясь показать внучке гораздо более скучные, но не менее важные вещи.