– Добрый вечер, – посмотрела на жгучего брюнета лет сорока, с густой бородой и черными колкими глазами. – Я ваша Снегурочка, – тут же пожалела о том, что решилась открыть рот.

То, каким взором меня окинул незнакомец, не сулило ничего хорошего. Цепкий, пристальный взгляд осмотрел меня с ног до головы, как товар на витрине, и по телу пробежал озноб. Захотелось поежиться, чтобы закрыться от этих темных глаз и жуткой энергетики, исходящей от мужчины. Только теперь я заметила выглядывающие из-под расстегнутого ворота рубашки татуировки, уходящие на шею брюнета и покрывающие тыльные стороны его ладоней.

– Ну, здравствуй, Снегурочка, – откинулся он на спинку кресла, облизывая меня взором. – А ты прав, Волк. Хороша сучка.

      От его слов я поперхнулась. Щеки вспыхнули. Казалось, будто меня облили помоями. Никогда еще не ощущала себя настолько грязной.

– Продай мне ее. Говоришь, стоит своих бабок? – задумчиво почесал подбородок мужчина.

– Ты серьезно готов мне возместить двадцать кусков? – услышала я ледяной голос бывшего.

– За это ей придется поработать не только сегодня, – хмыкнул второй.

– Думаешь, не надоест за ночь?

– Надо бы опробовать. Одолжи на тест-драйв, – посмотрел он на Волкова, а у меня, кажется, пропал голос от страха и шока. Я не верила, будто кто-то может так рассуждать о живых людях.

– Не, Паук, так не пойдет. Бабки мои, и тестить девицу буду я сам.

– А вот сейчас мне захотелось ее еще больше.

Казалось, что горло сдавило тисками, а язык онемел. Я понимала, что нужно это все как-то остановить. Но затем вспомнила астрономическую сумму, уплаченную за возможность пообщаться со мной ближе, и почувствовала, как по спине скатилась ледяная капля пота.

– Сам знаешь, если чего-то нельзя, то этого хочется еще больше, – паскудно улыбался жуткий брюнет.

– Нет, Паук. Бизнес бизнесом, а бабами я не делюсь. Даже если это шлюхи.

– Постойте, – я нашла в себе силы подать голос. – Это ошибка. Я не должна здесь находиться. На самом деле я…

– Жужжать прекратила, – одарил меня унижающим взором бывший, обрывая мой поток речи. – Хотел бы послушать болтовню – пошел бы на стендап. И какого хера ты тут делаешь? – только однажды я ощущала от него столько же холода, как в этот момент. В тот день, когда он мне сказал, что мы не поженимся и свадьба у него будет с другой, я впервые увидела равнодушие в его глазах. – Я, блядь, куда сказал тебе идти?

Сердце разогналось, заставляя меня краснеть. В висках пульсировало, и хотелось провалиться сквозь землю. Теперь стало понятно, почему об этом клубе я не смогла найти совершенно никакой информации.

– Молча пошла туда, куда тебе сказали, и никуда не рыпайся. Усекла? – он смотрел мне прямо в глаза. И при виде его равнодушного, отчужденного взгляда мне стало жутко. По-настоящему жутко.

– Хорошо, – решила из двух зол выбрать наименьшее.

Увидела чуть поодаль девушку-эльфа, стоявшую возле стены и бледную как снег. Ни слова не говоря, она вывела меня из основного зала и завернула в узкий коридор, вдоль которого расположилось множество дверей. Девушка проводила меня до конца коридора, распахивая последнюю дверь.

– Ждите здесь, – улыбнулась она и закрыла меня в випке.

Я услышала, как щелкнул замок. Дернула за ручку и, когда та не поддалась, устало усмехнулась.

– Ну как тебе поиски инвестора, Мила? – обреченно вздохнула, осматриваясь.

Приглушенная эротичная музыка, красная подсветка. Стена из матового стекла, подсвеченная изнутри, мягкие диваны, стоящие буквой “п” вдоль стен, по центру комнаты – стол, заставленный закусками и напитками.