В голову сразу пришла старая серия из «Убойной силы» или «Улиц разбитых фонарей», где Дукалис принёс фамильную саблю криминалисту, этим его отвлёк, а сам сломал боёк на пистолете. И в заключение пошло, что оружие к стрельбе не пригодно, улика стала бесполезной.

У меня подходящая сабля есть, но Кацман оружие не любит. Да и с молодыми он не пьёт.

– Кацман – алкаш, – сказал Седов, будто я этого не знал. Тут в кого пальцем не ткни – все алкаши.

– Выпей с ним, – предложил я. – С тобой выпьет – сто пудов. И узнай, что это за пистолет. Кацман – загруженный, у него работы много. Пока ствол проверит – три дня пройдёт, отстрелять не успеет. Вот и надо бы этот ствол подпортить.

– Улику испортить? – он нахмурил брови.

– Улику испортить, зато найти, кто действительно коммерсанта завалил. Там и без улик всё закончить сможем. Всё у них продумано, но это – они не учтут. А заодно – собери об этом пистолете всё, узнай детали убийства, снимки глянь, если проявил. Найдём, кто действовал – решим вопрос быстро и надёжно.

Седов крепко задумался, но я знал, как его убедить.

– Что, я тебе давал информацию по насильникам – разве не подтвердилась?

– Улик на них нет, но…

– Так мы сами знаем, кто это делал, для себя решили. А раз сами знаем – прекратить это можем быстро, когда будет время. А здесь подставой несёт за километр. Хочешь, чтобы реальный убийца по земле ходил? А сколько будет тех, кого мы остановить не сможем? Потому что после Ярика за нас всех возьмутся.

– Ладно-ладно, – сдался старый опер. – Один раз сделаю, доверюсь. Коньяк надо купить, Кацман коньяк уважает.

– Всё, это с тебя – остальное с нас. Костя, вот ты иди с Сергеичем, пусть он отвлечёт криминалиста, а ты подпорти ствол, сделай непригодным.

– Да я сам это могу, – Седов посмотрел на меня. – Пружинку какую-нибудь сломаю. Раз ты за брата отвечаешь, и если не он стрелял – я помогаю. Но если он…

– Не он. А убийцу найдём – сто пудов. Увидишь. По кОням.

Оставили Седова, он вернулся в свою шестёрку. А я сел в джип и начал накидывать идеи дальше. Не только ствол нужно сломать.

– Сибиряк, возьми чистый ТТ из схрона, – продолжал я. – Выстрели куда-нибудь… так… время уже поздно… не купишь… Абхаз, ты же у мясника работал. Сможешь пробраться к нему в холодильник и пальнуть в какую-нибудь тушу? Чтобы пуля выглядела, будто в теле побывала, а то не поверят, если целёхонькая совсем будет.

– Ну, могу, – он задумался. – Хотя нэпросто это будет, там охрана.

– Костя прикроет. Надо ещё глушитель собрать, чтобы никого не перебудить. Стреляете, достаёте пулю ножом, и с ней идёте в морг, там Глеб будет ждать.

– Доктора калоть надо? – со своим акцентом продолжал Алибек.

– Не надо никого колоть. Яковлев – алкашина, сторож – алкаш. Там все алкаши, это работа такая, что все спиваются. Короче, задача – проникнуть в морг, убедиться, что Яковлев провёл вскрытие, пулю подменить. Но тайком, нельзя, чтобы вас видели. Если жмурика не вскрывал – дождаться, когда начнёт. Если он совсем пьяный, невменяемый… сами не вытаскивайте – обнаружит. Лучше мне позвоните – решу.

– А чё её просто не стащить, пулю ту? – задумался Глеб.

– Нам же надо будет найти, кто действительно коммерса хлопнул. И уже сами подбросим ему нужную пушку. А то чего они, думают, что всё так просто? – я помотал головой. – Нет уж, сами захотели вражды. Полезли против нас, пусть огребают.

– Ну ладно, – Глеб кивнул. – Давай, Абхаз, за дело. Но попадаться нам нельзя.

– Само собой, – Алибек кивнул.

– А нам с тобой, Валера, – я кивнул ему, – нужно узнать у Ярика, что и как там было. Но если он попадёт в СИЗО – оттуда может не выйти.