Такого я вообще не знал и в кафе не заметил. Кто-то из множества бандитов, но фамилия и погремуха теперь прописались в моей памяти навсегда.

И приметы мне Гоша рассказал, попавшись на одну из моих уловок, оставшихся со времён работы следаком. Просто надо сказать неправильно, чтобы собеседник тебя поправил и сказал, как на самом деле.

Что ещё? Раз партаки на руках, значит, мог сидеть на зоне. Ну, это значит, говорок у него будет блатной, медленный, но напористый. Не у всех бывших зеков такой, но у многих.

Значит, Поджига хочет обвинить моего брата? Ну, зря это он, не знает, с кем связался. А вот Гоша может быть даже более полезен, чем я думал. И главное – он купился, а я сделал вид, будто и правда на грани из-за того, что на меня насела милиция.

– Слушай, – сказал я спокойнее и убрал отвёртку. – Меня менты уже какой день прессуют. Они ищут, и ты ещё пришёл. Вот я и подумал, что это продолжение банкета. Ты Ярика ищешь?

– А как ещё? – он потрогал горло, а потом посмотрел на пальцы, есть ли кровь. Не было. – Коршун вообще куда-то пропал, вот братва интересуется, пацаны на измене сидят. Чё-то недоброе пошло, надо разбираться.

Теперь продолжаем спектакль дальше, пока единственный зритель увлечён происходящим. Теперь я буду выглядеть, как придавленный проблемами, из-за которых могу сделать что-то не то. Пусть Гоша расслабится, почувствует себя хозяином положения, а на деле сделает как надо мне.

– Значит, не мент? – уже спокойно спросил я и сделал вид, что меня отпустила тревога. – А я тут с отвёрткой. Вот же блин.

– Людям лучше такое не говорить, мент или не мент, – Гоша выдохнул: – За такие слова и предъявить могут, а то и грохнуть. И заточку доставать, только когда бить собираешься. Ладно, ты брательник Коршуна, да и на нервах, ну, чё, бывает, понимаю, – очень рассудительным тоном сказал он. – Нет, с мусорами не связан. А сильно его ищут?

– Утром у них был, там у них мордатый такой есть, – начал сочинять я. – Полковник… Набоков или Булгаков, не помню. Писательская такая фамилия.

– Некрасов? – он снова потрогал шею, потом покосился на отвёртку.

Я её убрал вниз, но не очень далеко. Многие бандиты такое отношение к себе не стерпят и захотят отомстить, но этот вроде сначала думает, а потом делает. Не огорчился особо после такого.

– Хрен его знает. Может и Некрасов.

– Он это, – Гоша скрипнул зубами от злости.

– Он, короче, сказал, что если я брата ему не сдам, он мне подкинет травки, и закроют меня надолго. А ещё говорит, – я покачал головой, делая вид, что растерян и раздавлен всем этим. – что повесят ещё на меня все свои висяки… типа, девку какую-то снасильничали утром, и он говорит, что если выделываться буду, она на меня сразу укажет, и в СИЗО меня закроют, прикинь!

– Вот, сука, мент, любит он такое западло сделать, – он покачал головой.

– И говорит, что там кабздец будет в камере, – продолжал нагнетать я, выдумывая всё на ходу, – к зекам посадят, а они насильников не любят. Отпустил подумать, а я тебя увидел, решил, что ты тоже из них. Уже везде менты мерещатся. Не порезал? – якобы с беспокойством спросил я.

– Да ты не парься, братан, – к нему вернулась уверенность. – Чё я, не понимаю, какие нервяки с этими гандонами. Но у них руки не такие длинные, чтобы тебя достать. Правильно ты сделал, что на понты их дешёвые не поддался. Адвоката ещё грамотного найти, и соснут они всем отделом.

Какой храбрый малый, в кабинете РУБОП такое точно он не скажет. Но пока их нет рядом, бандиты храбрятся.

– Ну наверное, – я покачал головой. – А вот Ярик засел за городом.