Ну а риски его плана понятны любому. Если план пойдёт в дело, сразу можно будет забыть про хрупкий союз с Некрасовым, и тем более с Ивановым, чекист вообще станет врагом, как только сообразит, что случилось. Явно отвалятся Глеб и многие другие. Ну и торговля дурью, из-за которой мы замочили Зиновьева? Не, так не пойдёт, мы пролетим по всем фронтам.

Но это я так, прокрутил в голове понятные выводы, сам-то я таким заниматься не собираюсь и план не одобрю.

Ярик предлагает грубый налёт, хочет начать с этого. Но хорошо, что он сказал это мне сразу, вот сразу и разберёмся. Он предлагает, а не делает, значит, хочет услышать моё мнение… или даже одобрение, ведь я всё равно старший брат же, он и в детстве за мной хвостиком ходил. Это потом поругались, не сошлись во взглядах, но всё равно где-то в голове у него засело, что надо получить моё одобрение.

Сейчас это для него важно, он хочет внести свой вклад в общее дело, которое ему нравилось. Просто придумывает, как умеет, и действует, как привык. Не продумывает, сразу решил, что всё будет легко и просто – пришёл и ушёл, что никто не будет искать и привлекать к ответу.

А просто не будет, последствия проявятся сразу, с наскока такие дела не решаются. Зато можно использовать то, что он выяснил, в правильных целях, и показать, как можно действовать эффективно, не обнаруживая себя.

Поговорим, значит, подскажем, в какую сторону надо думать.

– Ствол-то где взял? – спросил я, заходя издалека.

– Да у вояки одного, как тачилу продал. За полтора косаря, он мне со скидкой продал.

– Контакт мне его нужен. Но смотри, ты же понимаешь, что если кто-то барыжит стволами, то он продаёт их всем подряд, от бандитов до чехов. Любому, кто к нему придёт.

– Ну, – он нахмурился.

– Можно будет заняться этим вопросом, прикинуть, откуда он берёт оружие, кому толкает, и как мы можем его взять. И что мы этим сможем добиться.

– Ну, – Ярик почесал затылок. – Не догоняю. Ты стволы предлагаешь у него отработать?

– Погоди. Вот подумай, как этот вопрос можно устряпать в нашу пользу. Вот есть гад, торгует оружием из военной части. Если опять начнутся бои в Чечне, то пушки, сам знаешь, кому пойдут: или боевикам напрямую, или братве, которая тоже не против их продавать на Кавказе. Ну или здесь используют для какого-нибудь мокрого дела, суть одна – нашим в бою она не достанется .

– И чё, мочить его предлагаешь? Не, так-то, конечно, гандон он тот ещё, – брат задумался. – Помню, пацану одному дали калаш бракованный, надо было затвор после каждого выстрела передёргивать. Брак, а вот нормальный калаш…

– У какого-то чеха был, – продолжил за него я мысль.

– Мочить, значит, гандона надо, – с каким-то злым азартом произнёс брат, – чтобы с чехами не связывался.

– Погоди, ещё подумай, – наседал я. – Вот смотри. Появится покупатель, будет искать, кто ему продаст много оружия. Пойдёт к военному. Прапор крупную партию продать не сможет. Но если прапор барыжит, то и его командир может быть замешан и иметь с этого долю, ведь без его ведома прапор долго не продержится.

– Ну, – подтвердил Ярик. – Предлагаешь и его…

– Погоди, мочить ты всех собрался. Вот, собрались, пытаются сделку заключить… Вот в этот момент нужно вмешаться. Но не стрелять.

– А как? – удивился он.

Я встал рядом и стал жестикулировать, показывая в темноту, а Ярик смотрел, будто там было какое-то кино.

– Прикинь, если не просто с масками налёт сделать, а устроить всё так, что покупателю вместо нормальных стволов придёт груз из неликвида, говна и палок, а продавцу – фальшивые баксы. У нас же есть такие. И что будет дальше?