– Э… – по-моему, Варгас немного протрезвел. – Вы что, были знакомы с Инес?

– Да. Я не первый раз в этих краях, – ответил я. – И я знаю наверняка, что Хуанита вам не родная дочь.

– Ну… я подозревал, – пробормотал он. – Норов не мой. Я старался сделать из нее приличную девушку, но куда там… Ей слово – она в ответ десять, накажешь – в отместку напакостит или сплетню пустит, ругалась так, что хоть уши затыкай! Вот младшие – те послушные, а эта вся в Инес, какой та в юности была. И глаза чужие. Я-то на родню Диаса грешил. Значит, правду говорили, что Инес гуляла с каким-то заезжим гринго, не знаю уж, что это был за тип такой…

Я снова подавил усмешку.

С одной стороны, особой симпатии Варгас не вызывал, мошенник и есть мошенник… С другой – зачатки совести у него все-таки сохранились. Я вполне мог поверить, что он пошел на поводу у Смитессона, погнавшись за легкой выгодой.

– Кстати, как можно попасть к губенатору? Не на прием, побеседовать бы лично… – намекнул я. – Хотя не нужно, сперва мне нужно познакомиться с начальником полиции… Не переживайте, это по другому делу!

– Познакомьтесь, – сказал Варгас, впадая в меланхолию. – Гонсалес вас и представит, если вы придетесь ему по нраву. Он любит гостей, езжайте к ужину, не промахнетесь.

– Благодарю, – кивнул я, поднимаясь. – Вот еще: где мне найти инженера?

– Атля? Он остался на рудниках. Кто его отпустит, он ценный работник! Если поедете туда, спросите работников, вам любой подскажет.

– Так и поступлю, – сказал я. – Благодарю, сеньор Варгас, что уделили мне время.

– Вам спасибо за новости… – вздохнул он. – Увидите Хуаниту… передайте, что я очень виноват перед ней. Серебро кружит голову не хуже золота, знаете ли! А когда большая семья…

– Я же сказал, скорее всего, она вас простит, – ответил я. – Может себе позволить, знаете ли… Я бы на ее месте простил.

– Немудрено, вы ей в отцы годитесь, ума-то уж побольше бу…

Варгас осекся и уставился мне в глаза. Да-да, в мои голубые (одинаковые!) глаза.

Больше я ничего не сказал, улыбнулся, надел шляпу и вышел.

Что ж, с этим я, кажется, частично разобрался. Теперь нужно добраться до Гонсалеса и разузнать у него, что известно о Стрелке и народных волнениях, поговорить с инженером Атлем (вдруг еще можно как-то исправить положение с засухой?), ну а потом и с губернатором. Его я решил оставить напоследок, потому что вовсе не факт, что он захочет со мной общаться на весьма щекотливые темы. Я же не должностное лицо! Ну хоть объясню консулу, в чем тут дело. Дальше пусть сам разбирается с этим Санчесом…

Асьенда начальника местной полиции оказалась очень хороша: она утопала в зелени, создавая странный контраст с выжженной местностью во всей округе. Должно быть, сеньор Гонсалес был счастливым обладателем глубокой скважины или просто колодца, воды из которого хватало не только на личные нужды хозяина и его домочадцев, но и на полив этих роскошных растений.

– У людей есть нечего, а они тут цветочками любуются, – высказал Диего мою не вполне офомившуюся мысль. – Лучше бы маис посадили, на половину деревни хватило бы…

Он ехал за мною рядом на смирном гнедом муле, я же смотрел на него сверху вниз с седла рослого серого мерина, как Дон Кихот на Санчо Пансу.

– Ты болтай поменьше, а слушай побольше, – велел я. Впереди уже видны были огни на террасе асьенды «Перла Негра» и слышался смех и голоса.

Уже смеркалось, однако до ужина еще было далеко, на что я и рассчитывал: явиться прямо к трапезе было бы невежливо. И без того пришлось задержаться, пока мы выбирали лошадь для меня и мула для Диего: старик Хименес был не дурак поторговаться, а когда я попросил его уняться и вынул кошелек, чтобы уплатить за животных сразу, оскорбился и торговался еще с полчаса, сбивая им же самим назначенную цену.