Я покачал головой, разглядывая разъяренную пленницу. Ее щеки покрылись румянцем, что свидетельствовало о том, что она не была смертельно отравлена веритой. Вероятно, ее слова вообще были ложью, чтобы усыпить нашу бдительность. Но Дэрик не мог ошибиться, а значит, моей пленнице все еще грозила опасность.

— Фурии найдут тебя! – Райна повернулась ко мне, собираясь, видимо, бороться до последнего за свою свободу. Ее небольшие изящные ладошки сжались в кулачки, что вызвало у меня практически умиление.

— Очень хорошо, – согласился я, медленно приближаясь. Бежать ей больше было некуда. – Тогда я смогу раз и навсегда избавиться от них.

Ее щеки побледнели. Нижняя губа дрогнула не то от ярости, не то от немедленного желания расплакаться. Я надеялся на первый вариант, потому что совершенно не выносил слез.

— Не приближайся ко мне, чудовище, – выплюнула она, сильнее вжимаясь спиной в дверь.

— Иначе что? – усмехнулся я, а потом бросился вперед. У нее не было ни единого шанса. Я сгреб извивающуюся девушку в охапку и закинул ее себе на плечо. Кулачки дробно застучали по моей спине. Она что-то угрожающе шипела, и я тихо поддакивал ее страшным обещаниям. Расчленить меня и медленно зажарить. Конечно, милая. В твоих фантазиях.

Оказавшись в камере, я бросил девушку на кровать и навис сверху. Она замерла подо мной, глядя мне в лицо широко распахнутыми глазами. Ее губы немного приоткрылись, и я с изумлением поймал себя на желании поцеловать свою пленницу. Вместо того, чтобы пугать и мучить ее. Пришлось дать себе мысленного пинка, чтобы отстраниться. И я готов был поклясться, что в прекрасных топазовых глазах промелькнула тень разочарования. Всего на миг, но этого было достаточно, чтобы дать мне пищу для размышлений.

— Вижу, тебе лучше, – я хмыкнул и поспешно направился прочь. Мне не стоило приближаться к этой фурии. Она несла в себе серьезную угрозу моему душевному равновесию. Взгляд ее невинных глаз пронзал меня до основания и не оставлял равнодушным, а это было непозволительно по отношению к дочери врага. Я должен был забыть о жалости, если хотел вернуть свой трон.

Захлопнув дверь, я запер ее и, не оборачиваясь, пошел к выходу. Фитцрой мне попался, когда я поднялся на последнюю ступеньку лестницы. Он нес в руке тяжелую кружку, наполненную каким-то отваром, и я едва на него не налетел.

— Поторопись, – бросил я, чем вызвал обеспокоенный взгляд Дэрика.

Но мне надо было как можно скорее убраться подальше от этой темницы. И от этой девушки. Рядом с ней я терял самообладание, что в моем положении было непозволительно. Она стояла между мной и троном Торхейма, и я не хотел даже думать, что будет, если ее отец не согласится на мои условия.

Ориан, как выяснилось, за это время успела с комфортом разместить наших гостей. Несмотря на отсутствие других слуг, она справилась, и вскоре я узнал, как именно. Не все мои союзники были избалованными аристократами. Тот же Драгос, несмотря на свое высокое положение, в походах сам всегда обеспечивал себя всем необходимым, не полагаясь на мастерство и расторопность прислуги. Именно он помогал гноме растапливать по всему замку камины и застилать постели, за что я был ему безмерно благодарен.

Внизу замка, сразу за холлом, была большая гостиная, спроектированная по задумке прежнего владельца этого имения. Оно, как выяснилось, не всегда принадлежало моей семье. Большинство старых построек на Сумеречном Континенте было воздвигнуто шанарами, и несло в себе неизгладимый отпечаток их культуры.

Войдя в гостиную, я обнаружил, что часть моих союзников притянуло это место. Скайгарды расположились на широком диване, установленном неподалеку от большого камина, в котором уже вовсю полыхало пламя. На низком столике стояли тарелки с закусками и большое блюдо с фруктами. Я повел носом, ожидая уловить запах алкоголя, но Драконы, видимо, сочли, что еще слишком рано расслабляться.