И ведь нельзя сказать, что я не догадывался о том, чем все кончится. Люди или новусы – все политики одинаковы. Всегда, во все времена.

Узнал я об этом следующим образом. Слоняясь без дела по территории базы, которая, кстати, находилась всего в сотне километров от границы с захваченными функциями территориями, я выбрел к аэродрому и там обнаружил подготовку к отлету транспортного CH-53K. Возле пузатого здоровяка-вертолета крутились крохотные людишки, забрасывая в недра машины тюки и пластиковые короба.

Отдельно стояла группа вооруженных людей и новусов – конвой. Который охранял моего пленника. Плотно упакованного, принайтованного к тележке, но живого Ликвидатора. И очень, как мне показалось, насмешливо смотрящего в мою сторону.

Год назад я бы кинулся с криками «э-э! че за дела!», даже драку с охраной мог затеять – они же пытались присвоить мой трофей! Но прошедшее время сильно меня изменило. Я больше не был студентом, предел мечтаний которого заключался в том, чтобы свалить из Благи в Москву и там как-нибудь устроиться. Лидер мажорского клана, пионер сопротивления, уникальный тип – в общем, мне здорово пришлось пересмотреть свои реакции на раздражители. И научиться вести себя так, что викторианские джентльмены бледнели от зависти.

Правда, не очень долго.

Не приближаясь слишком близко, спросил у одного из конвоиров-новусов, куда переводят пленника. Получил в ответ пожатие плечами, которое могло означать «не знаю», «мне пофиг» и «не твое дело» одновременно. Кивнул, словно объяснение меня полностью удовлетворило и отправился к одному из «рулевых» альянса человечества – Стрельницкому. Которого на месте не оказалось. Он, как выяснилось, пару часов назад вылетел в Москву. Вместе лидером азиатского союза Филлипом Янгом и той розоволосой старушенцией, премьер-министром США Мартой Джобс.

Зато один из его ассистентов-Дипломатов, тоже, к слову, собирающийся покидать базу на транспортном вертолете, оказался более разговорчивым.

В двух словах он сообщил, что пленник «очень контактный», «произвёл сильное впечатление на Лидеров альянса» и «заставил серьезно рассмотреть его предложение». После чего, сказав: «Простите, Айвен, но там, похоже, уже без меня улетать собрались», – схватил сумку и выбежал на улицу.

А я, все еще храня на лице выражение довольства жизнью, двинул в сторону щитового домика Наставника Ланских. Который, в отличие от меня, крутился в высших эшелонах мирового правительства. И мог просветить относительно происходящего.

Старикану было уже за сотню лет, но выглядел он бодрым пенсионером-зожевцем годов так шестидесяти-семидесяти. А еще обладал внешностью школьного учителя, несмотря на то, что происхождение имел самое что ни на есть пролетарское. И характером сетевого тролля, который до последнего держит покерфейс, даже говоря полнейшую ересь.

– Давайте без вот этого вот, Родион Павлович! Я абсолютно серьезно спрашиваю – у наших вождей кукушка поехала? Решили, что договориться можно даже с инопланетными интервентами? Никаких подозрений – он же, типа, сам сдался!

– Думаю, наши, как ты выразился, вожди – люди и новусы вполне вменяемые. И мерами безопасности не пренебрегающие. Твой пленник будет находиться под хорошей охраной и в месте куда более надежном, чем военная база на краю пустыни.

– Вы же понимаете, о чем я!

Мы притащили сдавшегося нам в плен Ликвидатора на базу. Скованного по рукам и ногам проволокой, с кляпом во рту и мешком на голове. Как какого-нибудь лидера талибов, взятого в ходе спецоперации. Судьба которого – пытки в Гуантанамо, а потом могилка в пустыне. Но этот хрен, оказывается, знал, что делал! Озвучил предложение, от которого наши лидеры не смогли отказаться!