– Стой, – замахал руками Пётр Иванович, – так ты что, это… топить его идёшь?

– Ну да! – кивнул сосед. – А что мне, солить их, что ли? Собака-то у меня ещё молодая, недавно пять лет исполнилось. Жрёт как слон. И этот сейчас, не заметишь, вымахает. Чем их кормить?

Старик подошёл к соседу, протянул руки к свёртку и тихо сказал:

– Ну-ка дай взгляну на него.

– Ой, Иваныч, – сосед отстранил руки старика, – иди уже своей дорогой, не трави ты мне душу. Думаешь, я живодёр? Ты думаешь, мне так просто? Самому тошно…

– Дай, говорю, – перебив, настойчиво потребовал старик.

Сосед присел на корточки и развернул свёрток. Оттуда вылезла смешная щенячья голова, пленник зажмурился. Спустя некоторое время он приоткрыл один глаз и громко тявкнул.

– Фук бы тебя побрал, – вздрогнул сосед, – чего орёшь?

– Упрекает он тебя, – рассмеялся Пётр Иванович, – понимает всё. Иди ко мне, иди, не бойся, – поманил старик щенка.

– Да дикий он, Иваныч, он людей-то ещё не видел, говорю же, в дровянике прятался. Я его еле поймал. Сам с гулькин нос, а кидается…

Неожиданно щенок выскочил из своих пелёнок, подбежал к старику, спрятался за его ногу и, взглянув из засады на соседа, снова громко тявкнул.

– Тудыть твою мать, – рассмеялся сосед. – Ты посмотри на этого героя!

Пётр Иванович наклонился и поднял щенка с земли. К удивлению соседа, кутёнок не сопротивлялся, не визжал, не брыкался. Старик поднёс щенка к лицу, и тот смело лизнул его в нос.

Вы, наверное, уже догадались, что произошло дальше. Ну конечно, Пётр Иванович отменил утопление, а Фук перебрался к нему в дом. Кличку щенок получил из-за привычки соседа.

Отвлекусь на минутку, поясню, откуда у Гришки взялась эта привычка. Это тоже весьма интересно. Раньше он говорил «чёрт бы его побрал», или «чёрт побери», или что-то вроде того. Словом, любил всякие чертячьи интерпретации. И вот однажды они с друзьями отправились в лес за грибами. Вроде и лесок небольшой, а каким-то образом Григорий отстал от всех и заблудился. Сначала и значения не придал, думал, сейчас вот-вот – и выйдет на дорогу, да не тут-то было. Но к вечеру испугался не на шутку. Слышит, как машины гудят, а выйти на дорогу не может, хоть тресни. Так до самой ночи и петлял по лесу. Чтобы под дикого зверя не попасть, залез на дерево и давай кричать что есть мочи. Кричал, кричал – бесполезно. Пришлось спать на дереве. Утром всё то же самое. Кажется, вот ещё двести-триста метров – и дорога. Ан нет, вокруг лес да лес.

Правда, всё обошлось – нашли незадачливого грибника, а старушка соседка пояснила Григорию, что это его чёрт по лесу водил и хотел погубить.

– Чего это он других не тронул, а ко мне прицепился? – возмутился Гришка.

– А сколько раз я тебе говорила, – старушка подняла указательный палец вверх, – не произноси ты это поганое слово. А коли уж вырвалось, перекрестись три раза. А ты что ни слово, то «чёрт» да «чёрт», вот он и полюбил тебя, чертяка. – Соседка, испуганно озираясь по сторонам, перекрестилась три раза и добавила: – Да ну тебя. Из-за тебя ещё и сама на себя беды накликаешь.

Григорий как заядлый любитель шашек с тех пор слово «чёрт» заменил на «фук». А затем его «фук» перешёл и на кличку спасённого щенка.

Но чую, вопросы у вас всё равно остались. Да я бы и сам продолжил расспрашивать, если бы не знал: дескать, с «фуком» мы разобрались, но при чём тут японская «Фукусима»? Повторюсь: никакой тут Японией и не пахнет, всё русское, ну вот так получилось. Слушаем дальше.

Фук носился по двору как угорелый, тявкал, кувыркался, хватал хозяина за штанины, грыз деревянный порог, нападал на кота. После его трапезы старику каждый раз приходилось заново убирать крыльцо, поскольку неугомонный новый жилец умудрялся испачкать своими собачьими деликатесами даже дверную ручку.