Сопровождающие их легкие танки Renault R29 двигались в авангарде и усилении середины и конца колонны, вторая половина которой была представлена грузовиками с пехотой. Французы не сильно налегали на пехоту сопровождения, но таки ее включили в минимальном объеме, полагая, что для танковых частей она не сильно нужна.

– Товсь! – скомандовал командир взвода легких ПТ САУ. – Беглым! Пли!

И несколько кустов на бровке отдаленного холма внезапно ожили, окутавшись дымами.

Противотанковые самоходки, созданные на базе легкого танка путем установки длинной 75-мм пушки Канэ в рубку, открыли огонь по колонне противника. А чтобы их раньше времени не обнаружили – увешали лобовую свою проекцию свежими ветками для имитации кустов. Те еще не успели подсохнуть, так что с определенной дистанции давали очень неплохую маскировку.

Залп.

И тупоголовые[5] бронебойные каморные[6] снаряды, разработанные специально для 75-мм пушки Канэ, улетели к цели. Снаряды из довольно качественного металла. Фрунзе помнил о том, с какой проблемой в годы Великой Отечественной войны столкнулись ПТО[7], и загодя проверил бронебойные снаряды различных полевых систем на профпригодность, чтобы не раскалывались. Настреляли их приличное количество по разным броневым плитам, так что вкусные и сочные борта Renault R29 в скромные 40-мм они брали надежно и верно с весьма приличной дистанции. И не подводили.

Да, французы не сильно увлекались высокой твердостью внешнего слоя брони, и такие ухищрения со снарядами были излишне. Но чем черт не шутит. В таком вопросе лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Снаряд! – кричал командир САУ.

И заряжающий закидывал снаряд в пушку с казенной части. Лязгал затвор. И звучал выстрел.

Уже не в залпе. А в индивидуальном порядке.

Каждый командир САУ выбирал цели сам по себе, стараясь выбить как можно больше легких танков сопровождения.

– Снаряд! – вновь кричал командир.

И так продолжалось до тех пор, пока французы не стали реагировать. Системы радиосвязи в танках у них не имелось. Средств наблюдения за полем боля нормальных также не было. Однако взрывы достаточно быстро заметили – громыхало-то от души. Даже в одном танке боекомплект детонировал, и жахнуло вообще невероятно громко. И к тому моменту, как ПТ САУ отстреляли по пять-шесть снарядов, французы уже поняли, откуда ветер дует.

Тяжелые танки развернулись.

Выставили свою «волосатую грудь» и пошли вперед. Прямо на позиции ПТ САУ. Стреляя из своих легких орудий на ходу. Их невысокая скорость позволяла это делать. И даже куда-то там попадать. Легкие же ПТ САУ спасало только то, что лобовая проекция их аппаратов была экранирована, из-за чего с дистанции в километр это пробить можно было только достаточно тяжелыми орудиями. Если в лоб. Борта – понятное дело, из качественного «картона».

Впрочем, испытывать судьбу они не стали. И, повинуясь приказу командира этой отдельной легкой самоходной ПТ роты, резко сдали назад, уйдя на обратный скат холма.

Раз.

И все. Не видно.

Впрочем, французов это не остановило. Даже скорее подзадорило. Ведь получалось, что враг бежит. А значит, они сильнее. И тут огонь открыла зенитная батарея.

Длинноствольные 88-мм зенитные пушки были также недурно замаскированы кустами. Даже несмотря на то, что располагались на самоходных грузовых шасси. Вся батарея, что стояла в чистом поле, за счет обильного количества веточек выглядела словно небольшой островок кустарника на окраине поля.

Залп.

И тяжелые танки, подставив свои 60-мм борта, получили в них довольно увесистые плюхи. Достаточно было одной «таблетки», чтобы выбить танк. Там ведь тоже прилетали тупоголовые бронебойные снаряды каморного типа. И тех семидесяти пяти граммов тротила, что взрывались внутри боевой машины, хватало за глаза.