А вот снайперское оружие… С ним были сложности. Большие сложности. Можно было пойти по историческому пути и отбирать годные стволы из серийных винтовок. Но Михаилу Васильевичу такой подход не нравился. С одной стороны, собственно валового производства винтовок в Союзе больше и не имелось, то есть отбирать, по сути, и не из чего. А с другой стороны – такой подход не позволял получить снайперское оружие. Из-за того что рассеивание у таких образцов было совершенно кошмарное, и оно в лучшем случае годилось как marksman задача. Да и то – лишь в условиях первой половины XX века[17].

Вот и развлекался. Экспериментируя с полигональной нарезкой и пулями, выточенными целиком из латуни руками ювелиров. Да, до винтовок Лобаева он не дотянется даже в прыжке, но получить стволы с рассеиванием в одну угловую минуту на километр планировал. Чтобы этот самый снайпер мог в кого-то попадать не только лишь случайно на более-менее приличных дистанциях.

Параллельно Михаил Васильевич вел поиск будущих стрелков. В первую очередь среди промысловиков и так называемых природных охотников. По всему Союзу искал. Заодно создал небольшую рабочую группу для разработки тактики и наставлений будущих подразделений. Само собой, под его мягким контролем. Чтобы не ушли куда-нибудь не в ту степь…

Феликс Эдмундович проводил взглядом очередного посетителя и отхлебнул чая. Обычного чая.

Отказ от кокаина ради здоровья давался ему тяжело. Нервно. Но он пока держался. Постоянно хотелось есть и спать. Постоянно нависало чувство переутомления, которое приходилось преодолевать волевыми усилиям просто для того, чтобы хоть немного поработать.

Солнце клонилось к закату.

Он взглянул на часы.

Хмыкнул.

Поднял телефон. И спросил у отозвавшегося секретаря:

– Сколько еще посетителей?

– Один.

– Кто?

– Товарищ из Ленинграда. Просит сегодня принять.

– По какому вопросу?

– По поводу проблем на заводе «Русский дизель». Говорит – дело неотложное.

Дзержинский прикрыл глаза, задумавшись.

Его сознание тут же качнулось в сторону сна. Но он удержался.

На заводе «Русский дизель» он поставил трех новых сотрудников. Из числа старых унтеров, которые каждый день отчитывались в телеграммах. Утром. Докладывая по установленной схеме об штатных процедурах. Плюс – раз в неделю машинописный доклад, пересылаемый с железнодорожным составом. Стратегически важное предприятие. И Феликс Эдмундович прекрасно это сам осознавал. А потому опекал. И тут – внезапно прибывает некто с какими-то важными сведениями.

Чуть помедлив, он поинтересовался личностью визитера.

Оказывается, он его не знал. Точнее, слышал о нем, так как чистка ленинградской организации уже подготавливалась полным ходом. И этот персонаж числился в списках не на увольнение, а на арест, так как, по предварительным сведениям, был связан с крупной бандой.

И вот он пришел.

Сам.

С какой-то важной информацией.

Совпадение?

Ой не факт.

– Пусть сдаст все оружие и проходит, – наконец произнес глава ОГПУ. – И охране быть начеку. Не забудьте его обыскать, мало ли – у него скрытое оружие есть с собой.

– Слушаюсь.

Секретарь повесил трубку.

Дзержинский тоже.

И еще отхлебнул чаю.

Потер лицо. И… за дверью послышалась возня.

Бах!

Прозвучал явно пистолетный выстрел. Судя по звуку – чего-то вроде 6,5-мм пистолета.

Бах! Бах!

И тишина.

Секунд через пятнадцать дверь в кабинет Дзержинского открылась и вошел секретарь, предварительно крикнув:

– Свои!

Феликс успел за это время взять пистолет, лежавший под рукой в тумбочке, и изготовился к стрельбе. Он не доверял на слово. Так что секретарь входил медленно и плавно.