– Пап! У меня всё под контролем. Да и мама… Не думаю, что она голову потеряла. Она не дура. Она просто… шалит.

От таких рассуждений у Мити, что называется, челюсть отвалилась:

– Что?! Да ты, детёныш, не по годам мудра!

– Вот нарожают таких как я, а вам потом восхищаться, – хмыкнула Ольга. – Короче, езжай спокойно. На пару с Розовой-Соколовской.

– О боги! А откуда ты и это-то знаешь?

– Я тебя в телецентре полчаса ждала, а меня ж там все знают! Я – телевизионный ребёнок. Так что всё в подробностях донесли.

– Ну да, ну да… – Митя неодобрительно покачал головой. – А ты что-то имеешь против? Элеоноры Сергеевны?

– По-моему, это она что-то против тебя имеет.

– И на чём основано подобное предположение?

– Так ведь все на канале знают, что ты над Элечкой постоянно издеваешься. А она на тебя по любому поводу начальству стучит.

– Что ж… Стучите, и вам откроют.

– Пап, а чего она злющая-то такая? У неё ж всё есть? И семья. И деньги. И слава. И красота. Про неё в модных журналах пишут.

– Считаешь, она красивая? – ушел от прямого ответа Митя.

– Не просто красивая – она ещё и стильная. Видно, что стерва, но такая… интересная. Ты смотри не влюбись там. С такими тётями проблем всяко побольше, чем даже с пятью стартаперами.

– Не переживай, не тот случáй. Мы с мадам Розовой – совсем в противофазах. На жизнь смотрим по-разному, хотим разного, имеем разное. Да и не такая это командировка – за три дня серьёзный разврат не учинишь.

– Значит, стареешь, – убийственно заключила дочь. – Мне у тебя на работе рассказывали, что раньше ты…

– Цыц, детеныш! Нашла кого слушать. Наговаривают они на нашу семью. Грех это…

Судя по ответной хитрованской улыбке Ольга всё-таки была более склонна доверять тому, что ей рассказывали про отца на канале…

Элеонора Сергеевна в командировку собиралась самостоятельно. Но, так же, как и Митя, под надзором. Не дочери, но супруга.

Учитывая, что, помимо многочисленных прочих активов, концерн Юрия Ильича Розова владел блокирующим пакетом акций флагмана отечественной судостроительной промышленности, определение «человек и пароход» соответствовало ему вполне. Впрочем, в семейном быту олигархические замашки господина Розова если и проявлялись, то в самой легкой, в самой невинной степени. Что, по нашим временам, согласитесь, редкость. Ну да, Эля знала, за кого выходила замуж. Хотя окружающие, понятное дело, и по сей день были убеждены, что в основе её решения связать судьбу с бизнесменом, входящим в первую полусотню российского списка Forbes, лежал исключительно расчёт.

– …Бельчонок, и всё-таки я не понимаю: какая такая объективная необходимость вдруг с неба свалилась?

Пока Элеонора укладывала вещи в навороченную сумку, супруг расхаживал по огромной, размерами со школьный актовый зал гостиной, продолжая вести затянувшийся семейный спор. Что, конечно, добавляло излишней нервозности и без того суетливым, заполошным сборам.

– Чтоб на огромном федеральном канале не нашлось ни одного корреспондента с действительным загранпаспортом? Да при необходимости паспорт за полдня сделать можно! Если у вас не могут – давай я сделаю?

– Юра! Я же тебе говорила! Дело не только в этом. Михалычу в АП намекнули, что Верховный якобы пожелал видеть именно меня.

– Да ладно?! – в интонации супруга проклюнулось профессионально-деловое. – С чего это вдруг? Или я чего-то не знаю? Что-то большое и важное мимо меня прошло, Бельчонок?

– Успокойся, не прошло. И не называй меня, пожалуйста, Бельчонком – я не грызун! Я тоже удивилась. Но проверить-то мы всё равно не можем.