Лука не относилась ни к одному из них, и если только она не была полным дерьмом, то также не имела никакого представления о том, кем, черт возьми, я стал. К тому же она не знала, кто такой Коул Арчер, либо знала и не узнала меня по единственной фотографии, посланной десять лет назад. Так или иначе, мне было приятно снова стать Гриффином. Общаться с Лукой было даже еще приятнее.
Я дважды прочитал ее письмо, а потом схватил одну из полдюжины записных книжек, которые валялись по всему дому на случай, если мне в голову придут стихи или музыка.
Дорогая Лука!
Три вещи, которых я боюсь? Как я должен ответить и остаться в то же время крутым парнем? Я точно уверен в том, что не могу сказать тебе, что боюсь темноты, или пауков, либо высоты. Это погубило бы мою репутацию. Поэтому я намерен рассказать тебе о своих реальных страхах. Таких, как провал.
Если ты хочешь знать правду, в чем я почти уверен, то я боюсь провала. Разочаровать других, разочаровать себя, разочаровать…
Я как раз собирался написать «разочаровать поклонников». Но у Гриффина нет никаких поклонников. Мне не хотелось начинать врать Луке, поэтому мне пришлось просто соблюдать осмотрительность, формулируя фразы.
…позволить разрушиться той жизни, которую я построил здесь, в Калифорнии.
Чего еще я боюсь? Смерти. Бояться того, что неизбежно, вероятно, не самая продуктивная трата времени. Возможно даже, что я боюсь не смерти, и это скорее страх неизвестности. Правда ли, что мы попадем на небеса? Думаю, любой, кто испытывает здоровый страх смерти, должно быть, скептически относится к этому вопросу. Если бы я точно знал, что попаду туда, где нет боли и печали, где у всех классные крылья и можно встретиться со своими старыми приятелями, то почти уверен, что не боялся бы смерти.
Последний из описанных страхов был новым, тем, который я долго прокручивал в своей голове прежде, чем, наконец, решиться быть честным. Я имею в виду, что она же поделилась со мной своими дерьмовыми страхами. Это самое меньшее, что я мог сделать.
Последний страх появился относительно недавно, но от этого он не менее реален. Боюсь, что ляпну что-нибудь и снова отпугну тебя. Поэтому давай заключим договор, хорошо? Если я напортачу, ты сообщишь мне, а не просто прекратишь отвечать на мои письма.
Думаю, что на данный момент мы обменялись достаточным количеством проблем для того, чтобы продержаться некоторое время. Поэтому давай перейдем ко второй части, светлой стороне жизни Луки и Гриффина. За восемь лет у меня накопились вопросы, на которые нет ответа:
1. У тебя, в конце концов, был секс? Если да, ты должна мне рассказать о своем первом опыте, поскольку я поделился с тобой своим, и ты обещала поделиться со мной. (Не идиот ли я, что отчасти мне хочется, чтобы у тебя еще не было секса?)
2. Как ты относишься к бекону? Я имею в виду, ты упомянула, что у тебя есть домашняя свинка, поэтому я гадаю, означает ли это, что ты не ешь бекон. Или, может быть, ты – вегетарианка, как половина населения в ведущей здоровый образ жизни Калифорнии?
3. Если ты поешь в караоке, то какую песню выбрала бы и почему?
До скорого, приятель.
Гриф
P.S. Хотя мысль о том, что ты покажешь мне свою фотографию крайне заманчива, я бы предпочел немного подождать с обменом снимками. Давай пока сохраним тайну.
P.P.S. Гиппопотомомонстросесквиппедалиофобия – боязнь длинных слов. По сравнению с ней твоя маленькая агорафобия кажется детской игрой, не так ли? Подумай о настоящем страхе, Райан.
P.P.P.S. Ты страдаешь от генофобии? Я – определенно нет.