Королева улыбнулась тем, кто ее окружал, и с преувеличенным весельем произнесла:

– Мы пробились сюда!

– Да. Несмотря на все мерзкие угрозы Елизаветы, – согласилась Мери Сетон.

Отплывая из Франции, они немного волновались из-за того, что королева Англии Елизавета ничего не ответила на просьбу пропустить их через ее владения. Многие во Франции и в Шотландии тогда боялись, что Елизавета намеревается устроить засаду и захватить в плен королеву Марию, свою родственницу. И в пути был один страшный момент, когда их заставили остановиться английские корабли. Но моряки тогда просто поприветствовали их и осмотрели суда, за исключением кораблей самой Марии, чтобы выяснить, нет ли на них людей, разыскиваемых за пиратство. Лорд Эглингтон был задержан и допрошен, но затем получил разрешение на проезд. В городе Тайнмуте у Марии конфисковали всех лошадей и мулов, но обещали вернуть их невредимыми, как только получат необходимые документы.

– Вот этот мне очень нравится. – Мери Сетон указала на рослого лорда Грэма.

Королева снова взглянула на берег, внимательно рассмотрела того, о ком шла речь, и сказала просто:

– Он не для тебя.

– Может быть, здесь есть еще такие, как он? – беспечно спросила Мери Ливингстон.

– Таких, как он, много, – произнесла Гвинет. Все повернулись в ее сторону, и она покраснела под пристальными взглядами. – Шотландия известна как родина лучших воинов в мире, – добавила она, недовольная собой за то, что в ее словах было слишком много старания защитить свою страну.

– Обещаю вам, что мы не будем воевать, – сказала королева Мария, продолжая смотреть на берег. Вдруг легкая дрожь пробежала по ее телу.

«Она дрожит не от холода», – подумала Гвинет. Леди Маклауд знала, что, по мнению Марии, Франция – гораздо более великая страна, чем Шотландия, где больше жизненных удобств, да и климат теплее. Многие считали Францию образцом для других стран в искусствах и науках и полагали, что для шотландцев породниться через брак их королевы с таким могучим государством – благословение Божие. Во Франции Марию окружало все самое лучшее, и Гвинет опасалась, как бы королеву не разочаровало то, что сможет предложить ей родина.

Мария приветствовала людей на берегу сияющей улыбкой, и те ответили радостными криками. Хотя королева и ее свита прибыли раньше назначенного срока, проведя в море всего пять дней, встречать их собралось немало народа.

– Они пришли сюда ради любопытства, – шепнула Мария на ухо Гвинет, и в голосе королевы были слышны суховатые нотки недовольства.

– Нет, ваше величество, они пришли оказать почет своей королеве, – возразила Гвинет.

Мария лишь улыбнулась в ответ и стала махать рукой. Потом она с тем же сияющим видом сошла с корабля. На берегу ее первым приветствовал сводный брат Джеймс, а затем толпившиеся вокруг него придворные. Народ радостно выкрикивал приветствия. Может быть, эти люди и пришли сюда только ради любопытства, но теперь королева произвела на них то впечатление, которое и должна была произвести. Мария во Франции не забыла шотландский язык и говорила на нем свободно, без малейшего акцента. Звук ее голоса был ясным и чистым, и она не только была красивой – высокой, статной и стройной, – но и двигалась с поистине царственным изяществом и величием.

Гвинет стояла немного сзади королевы и лорда Джеймса. Белокурый великан лорд Рован проскользнул мимо нее, наклонился к лорду Джеймсу и шепнул ему на ухо:

– Пора ехать дальше. Ее приняли хорошо. Не будем ждать: вдруг настроение толпы изменится?

Когда он слегка отшатнулся, их с Гвинет взгляды встретилась. Она знала, что на ее лице отразилось негодование. Однако ее гнев не испугал лорда, а скорее позабавил: его губы изогнулись в улыбке, и Гвинет рассердилась еще больше.