И наконец, знание французского было связано с понятием honnête homme (буквально: «честный человек»), или светского человека, каковым ребенок должен был стать в процессе дворянского воспитания[451]. Согласно словарю Французской академии (1694), honnête homme – это приятный человек, воплощающий разные качества, которые считались необходимыми для светской жизни. В «Encyclopédie» ему дают сходное определение – «учтивый человек, желающий быть приятным: городские honnêtes gens – это те горожане, которые стоят выше простого люда, владеют собственностью, имеют добрую репутацию, честного происхождения и хорошо образованны»[452]. Таким образом, honnête homme принадлежит к иному социальному кругу, нежели простой народ, а его воспитание дает ему качества, необходимые для того, чтобы войти в светское общество. В их число обычно входит некоторая осведомленность в науках и искусствах, однако при этом подчеркивается, что слишком глубоких и специальных познаний следует избегать, поскольку они являются признаком педантизма, который недопустим для светского человека.

В России понятие honnête homme занимало центральное место в воспитательных планах, которыми руководствовались гувернеры, нанятые для дворянских детей. Оно постигалось при знакомстве с примерами из французской литературы и в процессе обучения. Оно оказало влияние на программу обучения в главном государственном учебном заведении для дворян, Сухопутном шляхетном кадетском корпусе, где некоторые дисциплины покажутся нам весьма далекими от нужд военных, но были необходимы для honnête homme. Это понятие появлялось в рекомендациях, которые давались гувернерам. В 1761 году князь Николай Долгорукий в рекомендательном письме, данном шевалье Жану Дезессару (Jean Dezessart) за верную службу, написал, что гувернер зарекомендовал себя как honnête homme[453]. В свою очередь Дезессар прибегнул к этому понятию, подписывая в 1765 году новый договор, чтобы предстать в лучшем свете перед следующими работодателями: он обещал дать своему ученику знания, необходимые для «l’ honneste homme, l’ homme aimable et le bon citoyen» («светскому, приятному человеку и хорошему гражданину»)[454]. Лагарп тоже апеллировал к этому понятию, наряду с понятием «гражданин», когда в 1784 году излагал свои педагогические идеи Екатерине II[455]. Идея «хорошего гражданина», к которой обращался Лагарп, часто совмещалась в понятии honnête homme с представлением об идеале дворянского общения. Например, когда Пушкин, говоря о карамзинской «Истории государства Российского», отмечает, что она «есть не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека» (курсив наш)[456], он подчеркивает не обходительность Карамзина, а его радение об общем благе, которое считалось высоким моральным качеством. То же подразумевал и Иван Михайлович Долгоруков, когда писал стихотворение, посвященное памяти Ивана Ивановича Шувалова, основателя Московского университета[457]. Однако это понятие трудно поддается определению, так как нечасто появляется в детских письмах и письменных упражнениях и частично совпадает с социальной и эмоциональной характеристикой светского человека, высоко ставящего дружбу и учтивость. Оно усваивалось и как социальная практика, и как некое моральное обязательство, в чем большую роль играли французский язык и воспитание, которое давалось дворянским детям.