Французский также был языком приватного – устного и письменного – общения между членами царской семьи, хотя и использовался наряду с другими языками: русским, немецким (многие члены императорской семьи были немецкого происхождения), а ближе к последнему этапу существования империи все большую популярность завоевывал английский. Французский нередко возникал в частной переписке и даже в личных дневниках и записных книжках. Мы попытаемся показать, насколько активно французский и другие языки использовались Романовыми в XIX веке, рассмотрев некоторые из множества сохранившихся текстов, написанных членами царской семьи, как мужчинами, так и женщинами, как русскими, так и нерусскими по происхождению[595].

Для начала нам следует выявить общие черты, характерные для переписки практически всех членов царской семьи в XIX веке, независимо от поколения. У всех Романовых, включая женщин, были государственные обязанности, исполнение которых требовало ведения обширной официальной корреспонденции (часть которой могла быть написана секретарями). Подавляющее большинство подобных писем написано на русском. Исключение составляет дипломатическая переписка монархов, которая обычно велась на французском[596]. Еще одной общей чертой была переписка Романовых (независимо от того, к какому поколению они принадлежали) с другими европейскими монархами. Она тоже обычно велась на французском, хотя члены царской семьи, имевшие немецкое происхождение, довольно часто (однако не всегда) писали своим близким по-немецки. Эти закономерности, как мы увидим, не претерпят изменений вплоть до конца XIX века, когда в правление Николая II для такой переписки стали чаще использовать английский язык.

Обратимся теперь к письмам отдельных представителей императорской семьи. Значительная часть переписки Александра I с другими членами семьи велась на французском языке[597]. Если официальная переписка должна была вестись на русском языке, неофициальные письма могли быть написаны по-французски. Когда в 1820 году брат императора великий князь Михаил Павлович писал Александру I о восстании Семеновского полка по-французски, вероятно, этим выбором языка он желал подчеркнуть, что выражает личное мнение[598]. Однако сам Александр I часто нарушал это неписаное правило.

Французский был также основным языком в письмах и дневниках сестры Александра Марии Павловны, герцогини Саксен-Веймар-Эйзенахской, которая уехала из России в юности и жила в Веймаре[599]. Мария Павловна велела, чтобы ее дети также вели дневники на французском, и благодаря тому, что она сама и гувернантка постоянно проверяли эти дневники, дети в совершенстве овладели французским и выработали безупречный стиль. Переписка Марии Павловны со швейцарской гувернанткой, которая воспитывала ее, Жанной Мазле (Jeanne Mazelet), служила той же цели: гувернантка часто правила стиль своей ученицы даже после того, как Мария Павловна выросла и вышла замуж. Личный дневник Марии Павловны, с одной стороны, был средством самоанализа, но, с другой стороны, готовые французские формулы, которые, в соответствии с социальными стилистическими конвенциями, должны были использоваться в подобных текстах, помогали ей скрыть свои истинные чувства