Михайловский только радовался, с каким рвением Женя относится к работе, все-таки хоть немного его надежды по этому поводу оправдались. Иногда, конечно, он видел, как молодая коллега застывала с тоской в глазах, но ему казалось, что это происходит все реже.

Свадьбу назначили на декабрь, и все были по уши в суматохе приготовлений, особенно мать и сестры. Мишель в своей влюбленности казался мальчишкой, а не боевым офицером, прошедшим войну. Вот только его нет-нет, да мучило чувство вины.

– Женя, ты на меня не обижаешься? – как-то вечером он решился поговорить с сестрой.

Ранние снега уже посеребрили землю, и они сидели у камина в отцовском кабинете.

– Господь с тобой, Миша! – обалдела Женя. – С чего мне вдруг на тебя обижаться? – спросила она, потягивая горячий сбитень. Они только-только вернулись домой и ждали ужин.

– Из-за свадьбы… суматохи этой, – Мишель виновато вздохнул.

Из-за того, какое настроение было на душе у сестры, ему казалось, что они организуют пир во время чумы. Да еще и Саша уехал в Европу, так не вовремя.

– Нет, что ты. Я рада, что ты нашел свое счастье. Любовь это лучше всего на свете, и за это нельзя обижаться, – ответила Женя. – Не переживай за меня.

– Как я могу за тебя не переживать? – Миша вздохнул и погладил ее по руке.

Его оправдывало, что он и правда был влюблен по уши, считая Анастасию самым настоящим ангелом.

– Просто радуйся, брат, – улыбнулась Женя. – Тебе сказочно повезло. Вот и весь разговор.

– Хорошо, – кивнув, он благодарно улыбнулся, а когда Дуняша позвала их ужинать, пошел вместе с Женей в столовую.

***

Саша вернулся к делам и бизнесу семьи, и до свадьбы друга должен был заключить одну сделку во Франции. Восточный экспресс доставил его быстро, и вскоре он был в одном из ресторанов, где была назначена встреча.

Работа стала для Этьена единственной отдушиной. За три месяца, прошедшие с окончания войны, дома он был от силы три недели, да и то, одну из них – сразу после возвращения. Все остальное время он мотался в Италию, в Испанию, в Швейцарию, где заключал новые контракты для поставок их вина.

В очередной раз вернувшись домой, он готовил документы для партнеров в Бельгии, но из-за снегопада поездка отложилась, и он, решив немного прогуляться, решил зайти в ресторан, в котором бывал раньше… словно в прошлой жизни.

Саша увлеченно обсуждал с одним знакомым всякую ерунду, как и было положено по правилам хорошего тона, разделываясь с куропаткой, а потом замер на половине фразы, увидев, как ему показалось, призрака. Выругавшись, он извинился и встал из-за стола, направляясь к знакомой фигуре.

Этьен без аппетита, как-то даже механически ковырял вилкой в тарелке, практически размазывая по ней гусиный паштет тонким слоем. Заметив движение сбоку, он обернулся и замер, увидев Сашу. Это было эхом прошлой жизни, которая казалась похороненной с Женей до сего момента.

– Ты, – коротко выдохнул Саша, понимая, что это не призрак и не мираж. – Ты! Я тебя предупреждал, что убью, если причинишь ей боль! – взревел Саша и вцепился в Этьена, держа его за грудки. – Она там убивается, а ты сидишь тут как ни в чем ни бывало! – он встряхнул его.

Сказать, что Этьен растерялся, это ничего не сказать. Он совершенно не понимал сути претензий Саши, и сам не заметил, как тот принялся трясти его.

– Кому, Саша? – изумленно спросил он, даже не пытаясь оказать сопротивление. – Кто убивается?

– Кто убивается? – единственный глаз Саши налился кровью от ярости. – Кто? Ах ты какой забывчивый! Ну я тебе напомню! – он размахнулся и ударил его в лицо. – Это тебе за Женю! За каждую ее пролитую слезинку! – он сшиб его со стула.