– Почему же вы мне не показали эту подборку вчера вечером, не объяснили ничего?

– Но я к тому времени уже выбросила ее.

– Вы могли хотя бы упомянуть о ней.

– Могла бы, да. Но на вас же постоянно давят со всех сторон, требуя отыскать убийцу, заставить его предстать перед судом. Я же не хочу быть козлом отпущения, пусть даже временно. Сам факт допроса в прокуратуре, хотя бы и формального, уже отозвался бы неприятными последствиями на моем бизнесе, да и в семье тоже.

– Но я ведь могу прибегнуть к этому.

– Только потеряете время. Я вам уже сказала все, что знаю.

Он пристально посмотрел на нее.

– Так я понимаю, эта красная черта, выделившая дату приезда Уайлда в Нью-Орлеан, – чистое совпадение?

Ее опять обдало жаром, кровь прилила к лицу.

– Да, я вспоминаю, что действительно подчеркивала это место. Могу объяснить почему. Читая заметку, я вертела в руках красный карандаш. – Она слегка пожала плечами. – Машинально и подчеркнула.

Кассиди быстро доел свой сандвич и отставил пустую тарелку. Вытерев рот салфеткой, он положил ее рядом с тарелкой.

– На первый взгляд все это чертовски логично. Я имею в виду ваше объяснение, мисс Лоран. Такое впечатление, что вы все это заранее отрепетировали на случай, если папка вдруг попадет к нам в руки.

– Не выпьете ли чашечку кофе, пока фантазируете?

Его губы тронула легкая улыбка.

– Нет, спасибо.

Клэр отнесла пустые тарелки на кухню.

– Я думала, этим занимается Гарри, – как бы между прочим заметил он ей вслед.

– Да, обычно она. Но сегодня она с мамой на прогулке.

– Как удобно.

– Что вы имеете в виду? Какое отношение имеют прогулки моей матери к вашим поискам?

– Мне бы хотелось узнать от нее, где вы были в ночь убийства Джексона Уайлда.

У Клэр перехватило дыхание.

– Я не разрешу допрашивать мою мать, мистер Кассиди. Поймите меня правильно и не тратьте понапрасну силы и время. Мама не помнит, что произошло сегодня утром, не то что много дней назад. Если же она что-то и скажет, то это вряд ли будет ответом, заслуживающим доверия. А любое давление на нее лишь усилит ее депрессию, и я этого не допущу.

– Не думаете же вы, что ваши хлипкие доводы устроят нас с Гленном в качестве вашего алиби.

– У вас все равно нет выбора, – ответила она, слегка поморщившись при упоминании имени Гленна. – Вам придется довольствоваться моими словами. Так вот: в ту ночь я была дома.

– Вы совсем не выходили?

Холодный блеск его глаз смутил Клэр. Она нервно отбросила со лба упавшие пряди волос.

– Возможно, выходила. Но если и так, то буквально на минутку, ведь я не могу оставлять маму одну надолго, особенно ночью. Откровенно говоря, мистер Кассиди, я не помню. К датам я невнимательна.

Кассиди пристально посмотрел на нее, потом спросил:

– А где Ясмин?

– Она вчера вернулась в Нью-Йорк. – Как и предполагала Клэр, наутро после их стычки Ясмин была само раскаяние, просила о прощении. Подруги обнялись в знак примирения, вместе занялись уборкой, а потом усердно поработали над проектом нового каталога. Несколько раз Ясмин бросалась в свою спальню к телефону. Пару раз, до своего отъезда в Нью-Йорк, она не ночевала дома, возвращаясь на следующее утро подавленной и опустошенной. Но отношения Ясмин с ее женатым любовником касались лишь ее одной, и Клэр не вмешивалась.

У нее хватало своих проблем, и все они были связаны с человеком, который сейчас так внимательно смотрел на нее, напоминая ей чиновников муниципальной службы «Людские ресурсы», которые когда-то так же разглядывали ее, словно она была объектом для изучения психических отклонений в личности и поведении.