В повести Мериме, как и в произведениях других романтиков, люди живут собственной жизнью, имеющей глубокие, корневые конфликты, и они нередко более разрушительны, чем войны, как бы ни были последние масштабны. В разрешении или в преодолении этих конфликтов человек проявляет верность своей богатой натуре. В присущем романтикам внимании к особенностям личности Лоран Жауи детально следует автору повести, что придаёт её фильму статус произведения, продолжающего эстетическую и социально-философскую эстафету. Но считая цивилизацию спасительной пристанью, режиссёр фильма существенно разошлась с писателем. Это привело к упрощению образов и снижению остроты вопроса о роли цивилизации, о месте в ней личности, воспитанной природой и верной обычаям предков. А Мериме, создав вскоре после написания повести о корсиканке яркий образ Кармен, показал природную склонность женской натуры к свободе от любых социальных пут.

Фильм, снятый по повести «Коломба», оказался противоречив. Режиссёр исследовала цельный характер героини, но цивилизация, нивелирующая личность, поднята в фильме на котурны, между тем, как романтики XIX века знали ее истинную цену. Несомненно, в связи с этим, что экранизация литературного произведения предполагает обязательным условием усвоение творческих обретений его автора, и лишь на этой основе возможны актуализация и углубление поднятых им и по-прежнему социально важных вопросов.

Анджей Вайда был «одержим» «Бесами» Достоевского ещё в семидесятые годы, когда ставил «Бесов» в Старом театре Кракова. Перенести же «Бесов» на экран режиссёру удалось только в 1988 году. В основу сценария легла пьеса Альбера Камю «Одержимые» («Les Possedes», 1959), от которой Вайда, впрочем, отошёл. Фильм снимался во Франции и был предназначен в первую очередь для французского экрана, что и определило выбор актёров.

После выхода фильма режиссёр решил, что фильм неудачен, Достоевский – некинематографический автор, и в 2004 году предпринял попытку поставить «Бесов» в московском театре «Современник». Пьеса Камю, послужившая основой для сценария фильма Вайды, шла на сцене театра более четырёх часов: перенос в пьесу почти всех диалогов романа стал предметом гордости писателя. Несмотря на его гордость, полнотой передачи смысла романа отличаются лишь две основные линии: заговорщиков и Николая Ставрогина.

Фильм Вайды, как и пьеса Камю, также ориентирован на последовательное проведение названных линий: заговорщиков и Ставрогина. При этом, в отличие от Камю, Вайда не включил в фильм исповедь Ставрогина (глава «У Тихона»), которую Камю поместил там, где она должна была быть по первоначальному замыслу Достоевского, то есть между второй и третьей частями. Отношения фильма к роману оказываются сложными, опосредованными «третьим» текстом – пьесой: Вайда адресуется то непосредственно к Достоевскому, то к Достоевскому и Камю, то исключительно к Камю, причём полемически.