И, наконец, последняя экранизация Достоевского и предпоследний фильм Робера Брессона «Наверное, дьявол» (1977). Это, как мне представляется, вольная экранизация «Бесов». Н.А. Цыркун в статье «Достоевский по Брессону» видит в этой картине скрытые цитаты из «Братьев Карамазовых», не приведя никаких для этого аргументов, кроме фразы Ивана Карамазова о дьяволе. Помятуя предыдущие «опыты» Брессона с Достоевским, мне представляется очевидной параллель именно с «Бесами» (уже название фильма Брессона на это указывает). Действие перенесено в «революционный» Париж 68-го года, где молодёжь дискутирует на различных сборищах. Лидер, похожий на Петрушу Верховенского, призывает всё разрушать. На вопрос: «Зачем?», – он цинично, в духе Верховенского, отвечает: «Это тот процесс, который начался благодаря книгам, фильмам и наркотикам». Есть и прямая цитата, когда молодежь из этого кружка после дискуссии с верующими в церкви тайно кладут в религиозные книги порнографические фотографии.

Главный герой – Шарль – это смесь Ставрогин (из семьи высокой буржуазии, образ Ивана-Царевича – в фильме это подчёркнуто харизмой героя, его независимостью) и Кириллов (идеология самоубийства). Возле него, как и в романе Достоевского, две девушки – Альбер-Даша и Ядвиж-Лиза. Альбер бросает родительский дом и уходит к нему, с Ядвиж он расстаётся. И постоянно задаёт другим-себе вопрос, кого из них двоих он больше любит. Экологист Мишель соткан из Шатова (тот спасал Россию, а этот – весь мир, природу) и Маркирия, который сопровождает любимую, из-за гордости отдающуюся другому. Друг-наркоман – вариация на тему Федьки-каторжника, на что указывает сцена в церкви (он ворует деньги из ящика – вспомним роман), да и мотив покушения Федьки на Ставрогина. Даже «старец Тихон» есть у Брессона – это психоаналитик.

Для меня доказательством того, что это именно «Бесы» является и то, что Брессон, показывая бунтующую студенческую среду, даёт духовную оценку революциям 68-го года, противоположную эйфории общественного мнения, в особенности левых интеллектуалов. Не общественное сознание и критическое отношение к действительности и вытекающую из них жажду общественных и социальных преобразований пробудило оно в молодых умах и душах, а саморазрушающее тяготение к хаосу. Как человечество истребляет природу (и Мишель это демонстрирует в своих фильмах и книгах), так оно истребляет и себя. Кто виноват? На этот вопрос у Брессона, как и у Достоевского, один ответ – дьявол. Типичный для религиозного христианского сознания.

Фёдор Михайлович предупреждал в «Бесах» о грядущей катастрофе, Брессон о том же предупреждает нас в своём фильме.

И заключая эти беглые размышления об экранизациях произведений Ф.М. Достоевского Робером Брессоном и о духовной близости этих двух авторов, хочется вспомнить крылатую фразу Жан-Люка Годара о том, что, если русский роман – это Достоевский, то французское кино – это Брессон. Наверное, Годар соединил этих двух мастеров не по тому принципу, который заявлен в данной статье. Но у её автора есть единомышленник, высказавший сходную по мировоззрению мысль и определивший характерный для некоторых художников метод, принадлежность к которому даёт нам основание объединить русского писателя и французского кинорежиссёра (равно как и итальянского гения Роберто Росселлини, к фильму которого «Франческо, министрель Божий» она относится): «Эта картина иллюстрирует действительность чисто духовного порядка»[47].