меня. Но это не освобождает его от ответственности: он знает, что истинный творец я. – Опять раздался рев, уже тоскливый, когда Габриэль положил ладонь на страницу с рецептом и фотографией великолепной Розы, тщетно пытаясь вернуть ее себе. – Это принесло ему больше славы, чем все, что он сам сделал раньше. Это моя воплощенная мечта. К этому он не имеет никакого отношения. Это мое. Он заставил отель выгнать меня после того, как я получил для него третью звезду. И все только потому, что я не мог обращаться с ним каждую секунду, как с божеством.

Джоли смотрела на шефа, и ей было стыдно. Когда происходили все эти события, она училась в выпускном классе средней школы в Штатах. А навестив отца после окончания школы, она обнаружила, что Габриэль ушел. «Что ж, – подумала тогда она, – папин новый шеф-кондитер вовсе не так мил и галантен, как Габриэль». Но причины увольнения молодого подающего надежды шеф-повара тогда ей казались несущественными. Отец всегда подписывал своим именем все рецепты и блюда, выходившие из его кухонь, и до того момента, как уведомление об иске появилось в его почтовом ящике, Джоли никогда не приходило в голову, что он поступал несправедливо.

– Это своего рода традиция, – сказала она осторожно, – иерархия французской кухни. Chef cuisinier[30] выше по положению и отвечает за работу chef pâtissier.

– Да, но, – улыбка Габриэля показалась ей опасной и напряженной, – больше так не будет.

Амбициозный молодой кондитер открыл собственный ресторан через год после того, как ушел из «Люкса», и был первым и единственным chef pâtissier, который занимался собственным рестораном. Можно сказать, что это было семейное дело: младший брат Габриэля работал на него, был chef cuisinier в его ресторане Aux Anges. Здесь, на пахнущем жасмином солнце, каждая mise-en-bouche, каждый plat[31] были прелюдией к финальному оргазму – фирменным десертам Габриэля. Так писали критики.

Ей захотелось нацепить парик и темные очки, вернуться сюда неузнанной и полакомиться самым лучшим его десертом. Кстати, у Джоли был довольно большой опыт использования париков. В колледже они с подругой писали кулинарные рецензии для студенческой газеты и по долгу службы часто посещали различные рестораны и кафе. Иногда они маскировались – скорее для развлечения, чем по необходимости: острый язык не сделал их знаменитыми настолько, чтобы рестораторы стали бояться их рецензий. Просто им самим нравилось строить из себя ресторанных критиков.

– Полагаю, то, что отец использует родную дочь в собственных интересах, – для тебя обычное дело, – мрачно сказал Габриэль, проводя пальцем по маленьким буквам ее имени на обложке книги, которую она же и написала. – Возможно, он приучил тебя так думать.

– Это и есть его рецепты, – запротестовала Джоли. – Я только записала их.

Всего лишь записала? На самом деле потребовалось много тяжелого труда, чтобы вникнуть в процессы, постичь секреты мастерства лучшего шеф-повара Франции, а потом разложить обретенные знания по полочкам и законспектировать в виде простых инструкций. Рассказать связанные с едой забавные истории. Одни из них она слышала от отца, другие узнала при встречах с разными людьми. И она бы совсем не возражала, если бы ее имя было напечатано крупным шрифтом. Не так давно солидное издательство заключило с ней новый контракт, практически дописана большая часть ее второй книги «Французский вкус» – сборник рецептов, предоставленных шеф-поварами высокого класса. На обложке будет красоваться имя автора – Джоли Манон.