Сильван представил, как спасает ее, смеясь и отбрасывая ее волосы своими пальцами, чтобы она смогла в итоге откусить пирожное.

Воображение опять пытается втянуть его в беду. Пусть ветер доведет ее до безумия! Доминик Ришар? Кстати, Доминик Ришар может запросто прикончить ее, если она предложит ему сделку. Неужели она намекала, что Доминик Ришар так же хорош, как он? Или хотя бы близок к нему по мастерству? Imbécile de capitaliste américaine. Putain de nerve[21]. Можно подумать, что Доминик Ришар и без того недостаточно самоуверен, чтобы какой-то идиотке удалось ему польстить и извлечь выгоду из его самолюбия.

Когда он вернулся в свою лабораторию, его злость, как обычно, ослабела. Теобромин! Наркотик богов. Его теобромин, его шоколадные конфеты, его шедевры, за которыми сластены выстраиваются в очередь и готовы заплатить уйму денег.

Для достижения подобного успеха выросший en banlieue[22] парнишка, чьи родители, всю жизнь посвятившие сельскому труду, хотели видеть сына учеником фермера, прошел длинный путь. Да, ему пришлось одолеть очень долгий путь ради того, чтобы шикарные дамы, которые выглядели на миллион долларов… весьма похожие, кстати, на эту американскую капиталисточку, испытали непреодолимое желание купить шоколадные конфетки его изготовления. Долговязый, угловатый юнец с лохматой шевелюрой, он еще в подростковом возрасте понял, чего хотят женщины.

Шоколад! Если вы намерены соблазнить женщину, которая в ином случае не удостоила бы вас взглядом, то хороший шоколад подействует лучше любого любовного зелья. Во времена отрочества ему не удавалось превратить очаровательных любительниц шоколада в своих подружек, но он по крайней мере добился права войти в их круг и терзался от их недосягаемой близости. Зато не теряя времени постепенно осваивал собственные разнообразные подходы. Сильван соблазнял их шоколадом, и изредка одна из них соблазняла его самого. Обычно отдавая дань прихоти или сиюминутному желанию. В качестве утешительного приза и пребывая в ожидании своего благородного любовника, она снисходила до единичного общения с le bâtard[23]. Лишь разменяв третий десяток, он умудрился сойти с той наезженной колеи одиночества и отчаяния.

Этому поспособствовал, наверное, и период напряженного, укрепляющего мускулы ученичества в chocolaterie[24], научивший Сильвана управлять и владеть чувствами и применять свои силы. А может быть, он просто вырос и возмужал? Ключом к успеху стало его профессиональное мастерство. Доступ к телу женщины открылся благодаря тому, что именно она с восторгом укладывала к себе в рот. Когда женщина позволяла фирменному шоколаду Маркиза растаять на своем язычке в присутствии мастера, Сильван воспринимал, что благодаря его таланту и частичке его вдохновения сладкоежка познала наслаждение и эйфорию.

Внезапно лицо Сильвана озарилось улыбкой. Интересно, сколько конфет из пяти коробок уже растаяло на языке Кэйд Кори? Сколько она поглотила частиц его души? Его рука вдруг замерла на холодном мраморе столешницы, и, стоя один в своей лаборатории ранним утром, Сильван осознавал, как жар смущения заливает его с ног до головы.

По гравиевой дорожке Люксембургского сада метались опавшие листья. Кэйд позволила ветру выдуть из своих мыслей Сильвана Маркиза и, гордо вздернув подбородок, наслаждалась прелестями прогулки. Перед дворцовым зданием семнадцатого века по глади пруда безупречной восьмиугольной формы прокатывались легкие волны, хотя сегодня на них не покачивались игрушечные парусники, которые обычно оживляли этот пейзаж на иллюстрациях туристских справочников. Солнечные лучи нежно просеивались сквозь облака, подсвечивая густые кроны деревьев и дворцовые стены.