Когда закатное солнце высосало из уходящего дня всю, до последней капли, жизнь и стало похоже на досыта напившегося крови клеща, а Саммер была готова продать душу, только чтобы не проводить вечер в одиночестве, Люк прислал ей десерт из пламенеющего алого сахара. Это было самое прекрасное в мире яблоко, красная поверхность которого сверкала в свете люстр. Взоры всех посетителей были обращены на него, когда официант нес его к ней. Поставив десерт на стол так, как его учили, официант повернул тарелку на четверть оборота, и стало видно, что одна половина яблока красная, а другая – белая.

– Его называют Pomme d’Amour, – сказал официант, используя французское название яблока, покрытого карамелью.

Если дословно перевести с французского, «Яблоко любви».

А не просто яблоко в карамели. Облизнув губы, она смотрела на этот соблазн, дразнящий красным и белым. Что может скрываться внутри? Саммер могла просто протянуть руку и взять его. Она уже не ребенок, теперь никто не сможет остановить ее. Никто не сможет отнять у нее этот десерт. Конечно, за исключением того, кто его приготовил, если бы он получил над ней власть.

– Если уснешь, я тебя поцелую, – пробормотал мужчина, сидящий напротив. Саммер показалось, что время вернулось вспять, и она сидит за столом с одним из тех парней, к которым чувствовала мимолетное влечение в те буйные дни, когда училась в колледже.

Ну конечно, сказка про Белоснежку.

– Я не ем сладостей, – в пятнадцатый раз сказала она официанту и отодвинула яблоко. Ее внутренний ребенок протестующе хныкал, а Саммер старалась задавить слезы.

Люк послал Саммер горячий шоколад, который ждал ее, когда она с группой детей пришла с небольшого катка, принадлежащего отелю. Саммер смеялась, испытывая огромное облегчение от того, что оказалась способна быть счастливой даже здесь. Она была горда собой, потому что та девочка, которой она когда-то была и которая почти все время проводила с няней, наконец-то смогла сделать так, что дети стали играть с нею. Может, именно поэтому она и начала преподавать в школе, подумала Саммер с сарказмом. Она изголодалась по играм с детьми. Но как бы то ни было, умение находить взаимопонимание с малышней, которое она приобрела, работая учительницей на островах, видимо, пригодилось ей здесь, с этими богатыми беспризорными детишками. Они во многом напоминали ей самое себя, и ее сердце болело за них. Наверное, именно поэтому она так долго играла с ними в залитом льдом внутреннем дворе, что все они вернулись продрогшими.

Дети были в восторге от того, что их ждал горячий шоколад, который официанты наливали из элегантных кувшинов в кукольные чашечки.

Чашка, которую официант предложил ей, была для взрослых – большая, гладкая с изгибом, теплая – и идеально помещалась в руке. Саммер почти растаяла, так мило все получилось. Аромат шоколада пьянил, и Саммер вспомнила, как ее няня Лиз украдкой приносила ей горячий шоколад после такого же, как сегодня, катания на коньках, и это было их маленькой тайной – Лиз знала, что родители не позволили бы Саммер получить позже еще один десерт.

Так длилось годами, и наконец ее мать, Мэй, узнала правду. Но и она сохранила секрет, ничего не сказав мужу. Во время разговора с матерью живот Саммер сводило от страха, что Лиз могут уволить. Но Мэй указала Саммер на то, что девочка должна сама отвечать за свои поступки.

– Милая, это твое тело. Хочешь быть красивой? Хочешь, чтобы тебя любили?

Саммер закрыла глаза и отставила чашку с горячим шоколадом. Она никогда больше не съест ни кусочка сахара, если это не даст тем цепким воспоминаниям опять контролировать ее.