Здесь происходит Вспышка – исключительное явление в технике и пространстве-времени. Яркий взрыв в марсианской ночи, умирающий Юпитер осыпает жителей Ублиетта квантовыми грёзами.

Здесь находится зал, названный Переходом между Рождением и Смертью, – построенное мною здание, напоминающее бессмертным о конце всего.

Здесь живёт возлюбленный одного архитектора, чьи воспоминания я… меня вдохновляли. Он поражён Вспышкой. В его разуме я видел пламя богов. И захотел им завладеть.

Здесь марсианские зоку. После Протокольной войны они принесли с собой Ларец. Внутри заключён гогол Основателя Соборности, одного из правителей Внутренней Системы. Пленённый бог.

Здесь живёт женщина по имени Джилбертина – ещё один предмет моего желания, хотя мне и не следовало её желать. В её памяти я и спрятал Ларец. Я носил лицо, полное холодной решимости, которое теперь кажется мне совершенно чужим. «Стать Прометеем», – что-то вроде этого сказал ей прежний я. И именно этого хочет от меня богиня с улыбкой змеи, которой служит Миели.

Здесь женщина Сюэсюэ из парка роботов, бывшая на Земле загрузчиком. До Коллапса, до возникновения Соборности, она превращала детей в бессмертных программируемых рабов.

Потому меня и влечёт к колыбели человечества: я ощущаю важность этих воспоминаний и чувствую, будто есть нечто, что я должен отыскать в мире призраков.

И ещё есть запертая дверь.

Я открываю глаза. Ларец всё ещё вращается. Я отвлёкся. Ответы находятся на Земле и в запертой комнате у меня в голове.

Что бы в этом случае сделал Жан ле Фламбер?

Я беру Ларец и напеваю несколько нот из произведения, исполняемого Стэном Гетцем. В изогнутой поверхности одной из стен появляется овальное отверстие. Бо́льшая часть корабля изготовлена из оортианского интеллектуального коралла, восприимчивого к музыке. У меня было достаточно времени, чтобы разобраться, как с ним управляется Миели. Корабль, безусловно, знает, что я делаю, но меня радует хотя бы ничтожная степень секретности, которую обеспечивает наличие тайника.

Я помещаю внутрь Ларец, а затем проверяю остальное содержимое. Парочка камней зоку – мелкие тёмные янтарные овалы размером с перепелиное яйцо – украденных на Марсе, когда сыщик Исидор Ботреле и я присутствовали на вечеринке у его подружки Пиксил. Здесь же её меч из Царства, захваченный мной после поединка с моим прежним я, которого звали Жан ле Руа.

Не так уж много, но это только начало.

Я кладу камень зоку в карман на удачу, запираю остальные мои жалкие сокровища и отправляюсь на поиски Миели.

Миели в центральной каюте корабля возносит молитву Человеку Тьмы. Сначала пение звучит неуверенно, но постепенно её голос крепнет, заставляя двигаться изваяния в нишах и придавая их лицам сходство с гримасой бога бездны. Этой песне научила её бабушка Брихейн, и исполнять её можно только в самых мрачных местах и в самых опасных путешествиях. Но по мере того как Миели погружается в медитацию, статуи становятся её отражениями, и вот уже со стен на неё смотрит множество Миели с лицами цвета грязноватого кометного льда.

Она замолкает, глядя на них. Парящие в воздухе круглые свечи с пламенем в форме сердечек, слабый аромат корицы, песня – всё это не имеет значения. По спине ползёт холодок.

Ей надо заняться делами. Приготовить прикрытие для высадки на Землю. Просмотреть базу данных Соборности о колыбели человечества и том месте, которое её предки, оортианцы, покинули много веков назад. А вместо этого Миели вздыхает, располагается в удобном кресле у оси нулевой гравитации, возле шаровидных бонсаев, и фабрикует себе колбу с лакричным чаем.