Безмолвие давило на мою нежную психику. Сильно давило. Совсем как те пьяные носильщики, которых я сдуру наняла, когда мы решили жить со Стасиком вместе. В тот злополучный вечер грузчики тоже давили на все педали подряд, пытаясь найти тормоз. Но поехавший с лестницы рояль было уже не остановить. А потом эти проспиртованные еще и давили мне на нервы, пытаясь разжалобить. Но на фоне останков разбитого инструмента это у них получилось плохо.

А вот сегодня вдребезги разбились и отношения с моим бывшим. А ведь еще тогда нужно было прислушаться к рояльному знаку судьбы… Черт! Только осознав, что мысли, совершив странный логический крюк, опять вернулись к этому изменщику, по которому хроматическая аберрация плачет, я разозлилась. На себя. И, чтобы как-то отвлечься, задала вопрос:

– Ты совсем не помнишь, как тебя зовут?

– Нет. – Ответ был сухим, как гербарий, и столь многословным, что намекал собеседнику: неплохо бы и ему тоже увянуть.

– Тогда как к тебе обращаться? – я, не отрывая взгляда от дороги, продолжила разговор, напрочь игнорируя намеки этого травника о засушке.

– Как тебе удобнее. Выбери любое имя.

– Ратибор? Мирослав? Ярополк? Ярослав? – Я была сама невинность.

– Я не понял: Русь в настолько большой опасности, что у тебя других имен не осталось? – сыронизировал этот… покоритель водных глубин.

– Значит, будешь водолазом, – резюмировала я, отсекая любые возражения.

– Ну раз со мной разобрались, то, может, теперь я узнаю, как тебя зовут, о бесстрашная укротительница памятников глубокой старины?

Однако! Так тонко мои жигули-семерку еще некто не обзывал.

– Анна. Для тебя просто – Анна Андреевна Белова, – вернула я шпильку белобрысому.

Не знаю, до чего бы мы добеседовались, но в наш милый разговор решила вмешаться не иначе как добрая фея. Один взмах ее волшебной палочки – и нам пришлось остановиться. Правда, чародейка была в униформе, а ее рабочий инструмент – полосат, аки шмель, и столь же больно жалил. Причем сразу по самому дорогому месту – кошельку.

– Лейтенант Макаренко, – козырнул в приоткрытое окно постовой и, взяв документы на машину, задал гениальный вопрос: – И куда это мы крадемся?

Меня не первый раз останавливали работники гаи. И каждый раз наши с ними диалоги напоминали кота Шредингера: бывали глупыми, а бывали и нет. В зависимости от наличия наблюдателя. Сейчас наблюдатель имелся. Сидел рядом и обнимал тыкву так, словно она была колобком-рецидивистом, готовившим очередной побег.

– С дачи в город. – Я была капитаном Очевидность. Очень мило и старательно улыбающимся капитаном, подключившим к разговору не только все свое обаяние, но и позаимствовавшим оное у соседей.

Правда, хотела сначала сказать, что еду просто вперед, но подумала, что шутить с доблестными гаишниками себе дороже. У них чувство юмора в базовую комплектацию не входит.

– Откройте багажник, – напустил на себя суровость страж дорожного порядка.

– Простите, а объявлен план-перехват или иная операция по задержанию? – вмешался в нашу беседу водолаз. – На каком основании будет произведен досмотр?

И тут же пристальное внимание гаишника переключилось на пассажира. А я поняла: вот теперь точно выпишут штраф. Можно сворачивать милое выражение лица, оно уже бесполезно. Работника гаи, у которого горит план по сбору мзды, даже отсутствие нарушений ПДД водителем редко останавливало. Но все же был шанс. Пока не влез автостопер.

Я уже морально приготовилась, и… ничего не случилось. Ну как не случилось. Мне передали тыкву. Затем водолаз вылез из машины и, подойдя к патрульному, что-то тихо ему сказал. Парень в форме ему ответил… Их диалог длился не больше минуты, после чего мне вернули права, козырнули и пожелали удачного пути.