– А что, и пожизненный срок может случиться?

– Ну так ты ж прикинь сам. Три трупа по предварительному сговору!

– Да не было никакого сговора! Мы и сами этого не хотели, в ужас пришли от того, что случилось!

– Я знаю, – негромким печальным голосом проговорил Пафнутьев. – Мне все это известно, Игорек.

– Откуда?

– Умный потому что. Не может такого быть, чтобы вчерашние одноклассники затевали массовое изнасилование и убийство своих подружек. Дурь накатила. Порнухи насмотрелись. Плохой водки выпили. У девочек слова дурные выскочили. Вот и все, Игореша. Хотя нет, есть еще кое-что. Школа не подготовила вас к принятию взрослых решений. Из десятого класса вы вышли детьми, капризными, тщеславными, злыми. А если одним словом – тупыми.

– И что же теперь? – растерянно спросил Зайцев.

– Пришло время рассчитываться. За все надо платить, Игорек. – Пафнутьев через весь стол придвинул Зайцеву лист чистой бумаги и шариковую ручку. – Ты напиши-ка на этой бумажке фамилии двух твоих приятелей, которые были вместе с тобой в ту давнюю весеннюю ночь. Не робей. Я-то знаю их фамилии, а тебе это зачтется. Видишь, я уже поблажки готовлю для твоего будущего приговора.

Зайцев был так увлечен и растроган словами Пафнутьева, что не вполне сознавал, что делает. Он взял ручку, быстро написал две фамилии, но тут же спохватился, сообразил, что выдает соучастников преступления. Игорь разорвал листок пополам, потом еще раз и еще. Мелкие клочки уже не поддавались, не рвались. Он подошел к окну и выбросил их в форточку.

Пафнутьев встретился взглядом с Худолеем, указал на окно.

– Подожди! – остановил он верного помощника, рванувшегося к двери. – Тебя искал Шаланда. Созвонись с ним прямо сейчас и спроси, в чем дело. Скажи ему, что я освобожусь через час и найду его. Ты все понял?

– Заметано, Паша! – ответил Худолей уже из коридора.

– Возвращаемся к нашим баранам, – сказал Пафнутьев, повернувшись к Зайцеву. – Я вот что подумал. Те слова, которые ты только что произнес. Мол, у нас не было преступных намерений, все случилось нелепо и неожиданно. Их уже можно истолковать как явку с повинной. Если ты не возражаешь, конечно. Но тебе придется ее подписать. Ты как?

– Вырвались слова. Чего не бывает в разговоре. Но как-то вы уж больно круто. Разжалобили меня школьными делами, я раскис. Короче, не готов я к явке с повинной.

– С ребятами хочешь посоветоваться?

– Да надо бы, Павел Николаевич.

– Вообще-то, встречи соучастников не предусмотрены нашими порядками. Но если мы с тобой договоримся, то я, так уж и быть, посодействую.

– А что я должен делать?

– Ничего. Твои соучастники мне известны. Я тебе об этом уже говорил. Но сделаю вид, что их не знаю. Вы повидаетесь, но не будете ничего предпринимать, чтобы мне напакостить. Заметано?

– Пусть будет по-вашему.

– Повторяю, заметано?

– Заметано.

– Ну вот, так-то оно надежнее.

Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел Худолей. Он незаметно подмигнул Пафнутьеву, дал ему понять, что дело сделано. Мелкие клочки бумаги, выброшенные Зайцевым в форточку, собраны.

– Что Шаланда? – спросил Пафнутьев и нажал на кнопку вызова конвоя.

– Шаланда на месте и ждет твоего звонка.

– Отлично! Теперь Зайцев. Игорь, мы с тобой славно сегодня поработали. Сейчас конвой доставит тебя в твои апартаменты. Не возражаешь?

– А я могу и возразить?

– Нет, не можешь. Своим вопросом я просто выразил свое доброе отношение к тебе и надежду на взаимопонимание в дальнейшем.

– Спасибо, Павел Николаевич. – Зайцев поднялся, сложил руки за спиной, вышел вслед за конвойным.