– И как мне тебя назвать? – парень смотрит на меня с лёгкой усмешкой.

Я делаю паузу, а потом тихо говорю:

– Марсия.

Рус отступает, не отводя от меня взгляд.

– А я Рус. Ещё увидимся. Марсия…

Моё имя из его уст звучит как-то по-особенному – я пялюсь на парня, который разворачивается и быстро направляется в сторону машины. Он наклоняет голову и сутулит плечи, словно ему только что дали подзатыльник. Походка у него слишком наигранная, слишком до странности скромная и нерешительная. Хотя, может быть, мне просто кажется.

Я смотрю на Руса до тех пор, пока он не уезжает, а в моей голове в это время крутятся сотни мыслей. И столько эмоций переполняет меня, что я готова разорваться на части. Смущение, радость, раздражение, симпатия – всё это всего за несколько минут общения. Мне с одной стороны хочется задушить этого нахала, но с другой я хочу узнать его поближе и отыскать в нём что-нибудь интересное.

Когда я была маленькая, у меня был друг. Его звали Николас, и он был жутким хулиганом. Он дрался с каждым вторым, дразнил девчонок, кидался в них камнями, разбивал стёкла в соседских домах, мучил кошек, издевался над моей подругой, но никогда не трогал меня. Нам было около четырёх, когда мы с ним познакомились, но я до сих пор помню этот момент.

Каменная дорожка, солнце, лето, его хрупкая фигура в воротах, и мой грубый вопрос: «чего пришёл-то?».

«Ну. Это… Познакомиться».

Наверное, его послали родители, чтобы он познакомился со мной, но это не важно, ведь это был один из самых запоминающихся дней моего детства. Стыд – это первое, что я испытала при встрече с ним. Мне было неловко за то, что я так грубо сказала ему «чего пришёл-то?». Мне было…

Николас был одним из первых моих друзей, и, не смотря на то, что на него жаловались все соседи, называли его бандитом и хулиганом, он никогда не обижал меня. Никогда не издевался надо мной и не бил, а вот моя подруга постоянно страдала из-за него. Парень доставал ее, как только мог, и я, признаться, чертовски ревновала. Мне тоже хотелось, чтобы Ник обратил на меня внимание и начал приставать. Я безумно ревновала его к моей подруге.

Мне было всего шесть, может, даже меньше, а я уже влюбилась.

Но потом мы повзрослели и перестали общаться, потому что старший брат Николаса со своими друзьями начали считать нас парочкой. Они дразнили, завидуя, что с Ником дружит девчонка, а на них никто не обращает внимания. И из-за этого мы с Николасом потеряли друг друга. Вот, что люди делают с теми, кто счастлив. Они рушат всё из-за своей зависти.

Сейчас, думая о Русе, я понимаю, почему тогда выбрала его. Потому что из-за детской любви, мне теперь безумно нравятся подобные люди. Меня тянет к агрессивным парням, к хулиганам, к безумцам, к бесбашенным и к непредсказуемым личностям, которые только для меня бывают хорошими. Но вся проблема в том, что такие люди долго не задерживаются в моей жизни, потому что они свободные. Свободные во всём.

Хотя, может быть, я просто скучная. Не знаю, что нужно делать и говорить, постоянно молчу, слушаю, делаю какие-то глупости, бездействую, теряя все, что только можно. Я настоящая противоположность таким, как Николас и Рус.

Я замкнутая, тревожная, одинокая, депрессивная, впечатлительная, люблю драматизироваться, ныть, плакать, страдать, ненавижу людей, общество и весь мир. А ещё у меня эмоциональная тупость. Мне слишком сложно выражать свои эмоции. Мне слишком сложно жить в этом ничтожном мире.

Придумать бы свой собственный и спрятаться там. Но…

Я иду по просёлочной дороге, стараясь избегать людные места и открытые пространства. Тишина окружает меня, одиночество сжимает в свои тиски, деревья, которые охватывают меня в кольцо своих тел, шумят из-за ветра. Иногда мне кажется, что я сбилась с пути, но я сверяюсь с картой и понимаю, что нет. Мне просто ещё идти и идти.