— У вас точно всё нормально? — не унимается начальник.

— Да-а...

— Оставьте, пойдёмте пообедаем, а кабинет пока в порядок приведут, — какой требовательный тон.

Стискиваю челюсти, обуваюсь и следую за ним. Спорить не хочу. Но это уже верх наглости с его стороны.

— У вас всегда такой беспорядок на столе? — интересуется и отодвигает мне стул в кафе.

Сажусь и кошусь на начальника:

— Я предпочитаю творческий хаос на рабочем месте. Помогает под разным углом взглянуть на съёмку, знаете ли... — цежу.

— Вам повезло, что вы технику не залили. А если смахнёте случайно и уроните? Нельзя так.

— Фотоаппарат не так-то просто смахнуть, он тяжёлый... — тараню его взглядом.

К нам подходит Никита, но молчит, ждёт, когда мы в гляделки наиграемся.

— Мне любой комплексный обед, — поворачивается к парню, тот кивает и смотрит на меня.

— То же самое, — почти с обидой говорю и утыкаюсь взглядом в стол.

— Поймите меня правильно, я совсем не хочу, чтобы с вами или вашей техникой что-то случилось, пока я отвечаю за вас. Вы находитесь на моей территории, будет не хорошо, если вы заболеете из-за того, что не уделяете должного внимания своему здоровью, предпочитая заниматься фотографиями. Как это будет выглядеть? Что я эксплуатирую вас и не даю отдыха?

— Станислав Игоревич, — перевожу дыхание и успокаиваюсь, — вам не кажется, что я взрослый человек и способна сама о себе позаботиться? — щурюсь, пытаясь понять, это он что? ухмыльнулся, когда я сказала «взрослый человек»?

— Давайте, мы договоримся, что пока вы работаете здесь, будете следовать более размеренному графику, и не станете с головой уходить в работу. Такое безответственное поведение приводит к плачевным последствиям. Поверьте моему опыту.

Ничего не отвечаю. Я в шоке.

Никита приносит обед. Едим молча. Я злобно поглядываю на Стаса, но говорить не рискую. С трудом осиливаю всю порцию. Собираюсь нагло сбежать.

— Оксана, — тормозит меня начальник. — Я зайду к вам чуть позже.

— Хорошо, — бурчу и топаю в кабинет.

Да уж. Порядок и, правда, навели. Даже листы разложили на салфетки, чтобы просушить. Запугал всех этот Станислав Игоревич.

Усаживаюсь за стол, скрючиваюсь и продолжаю работу, ползаю пером по планшету — все действия отточены годами и не требуют моего умственного присутствия, так что летаю в облаках. Правда, не долго.

В кабинет заходит Стас — на лице что-то похожее на улыбку в руках... каретка для документов?

Поднимаю на него взгляд и думаю, я хочу удавиться или удавить его? Не могу решить, а он тем временем ставит подставку на стол:

— Так будет удобнее. Или если хотите, могу под стол тумбу поставить.

— Н-нет, спасибо, и так пойдёт, — чеканю и еле сдерживаюсь, чтобы не состроить недовольную гримасу.

10. Глава 10

Никакой отрады в сегодняшнем дне. Костя где-то пропал. Правда, после моего позорного побега, он, наверное, не захочет продолжать со мной общение. А Стас зверствует.

Ладно бы его нравоучения закончились в обед. Часа в четыре приходит ко мне и нагло составляет разбросанные документы в каретку, фотоаппарат и приблуды к нему ставит на полку позади меня. Как пришибленная наблюдаю за ним. На столе у меня шик, идеальный порядок, ничего лишнего. Сам же начальник двигает кресло и садится поближе.

— Покажите, что уже есть, — указывает на ноут.

Отсматривает материал, сравнивает до-после, что-то бубнит себе под нос. Не трогаю. Терзаюсь мыслями — всем ли в кабинетах он порядки наводит? Надо узнать у кого-нибудь, а то, может, рано я документы подписала и закрыла студию.

Возвращает мне компьютер и наблюдает за тем, как я обрабатываю портрет. Молчит, слава богу.