Возмущённо фыркая, приготовила боссу специальный травяной чай, положила на блюдце два свежих круассана, а между ними спрятала утреннюю таблетку. Уже давно взяла на себя обязанность следить за этим моментом и приносила боссу таблетки буквально по часам.

Егор Александрович частенько забывал принимать прописанные ему лекарства, а мне было проще напоминать, чем откачивать его при очередном приступе. Дела и правда были не очень… И постепенно Тамара Ивановна, смирившись с безалаберностью своего пациента, посвятила меня в детали и последние новости, с разрешения босса, конечно же.

По умолчанию мне доверили то, что тщательно скрывали от немногочисленной родни и друзей, поэтому замужество с боссом меня ничуть не пугало. До сих пор не понимала, зачем Егор Александрович скрывал от сына свой диагноз и предстоящую операцию, но в душу не лезла. Не моё это дело…

Гордо задрав подбородок, в кабинет вошла походкой от бедра и, процокав каблуками к столу босса, водрузила перед ним небольшой поднос.

– Егор Александрович, ваше любимое лакомство, – обозначила многозначительно и, игнорируя Марка, буквально буравящего меня насмешливым взглядом, достала свой блокнот и строго напомнила: – И не забудьте про кхм-м… свидание.

– Бать, не знал, что ты настолько подсел на «сладкое», – намеренно выделив последнее слово особой интонацией, хмыкнул мажор. Встав с кресла, подошёл и сцапал с блюдца один из круассанов, тут же поясняя свою наглость: – Ну-ка, заценю, что это за «любимое лакомство».

– Попа не слипнется? – не удержалась я и, заметив, что манёвр Марка открыл обзор на таблетку, закусила губу и нахмурилась.

К сожалению, это заметила не только я, но босс невозмутимо сунул компромат в рот и, запив чаем, откинулся на спинку кресла.

– Так, я не понял, бать, – поперхнувшись украденным десертом, прошамкал Марк и, торопливо дожевав, вопросительно вскинул одну бровь: – Что за колёса? Ой, не говори… я понял! Видимо, к свиданию готовишься?

– А то, – фыркнул Егор Александрович и, смакуя чай, пожал плечами. – Мне же ещё отпрыска строгать.

– Ты бы свою строгалку или… прыскалку не расчехлял раньше времени, – не без досады выпалил Марк. – Вдруг на таблетках бракованный наследник получится.

– Марк, скотина! – побагровел босс, а я предусмотрительно попятилась к двери, невольно приседая и втягивая голову в плечи от громогласного ора. – Куда уж хуже!.. Один неликвид у меня уже есть! Ты!.. Так что не нарывайся, сынуля!

– Ну я пойду, – промямлила я себе под нос, но следующая реплика прилетела уже мне.

– Камила, стой! – босс рявкнул грозно скорее на автопилоте, но поймав мой затравленный взгляд, смягчился: – Камила, остаёшься за старшего, а ему… – короткий кивок в сторону охреневшего явно от счастья сына. – Ему спуска не давай. Права подписи у Марка кхм-м… Егоровича уже есть, но документы проверяй и подмахивать не глядя любую бумажку не позволяй.

– Да, Камила, – сменившись в лице, «дружелюбно» прорычал обсуждаемый объект и, поиграв бровями, мурлыкнул: – Подмахивать будем только вместе.

– Марк, гадёныш такой! – взревел босс и, поджав губы, выдохнул сложно-контролируемый гнев через раздутые ноздри. Потом помолчал и, сложив руки в замок, слишком ласково пояснил: – Да будет тебе известно, мой дражайший сынуля, что у Камилы особое задание. О любых твоих промахах, особенно совершенных намеренно, она тут же будет сообщать мне. О последствиях напоминать не надо, надеюсь?

– Не-е-ет, – натужно выдавил Марк, воспроизводя столь короткое слово так, будто сидел не в шикарном кресле, а на унитазе. Посопев, натянуто улыбнулся и смиренно произнёс: – Пап, не бушуй, я всё понял. Вали уже на своё хм-м… свидание.