Вот и все. Сначала был прорыв, потом – кардинально поменявшееся мировоззрение. Людей довели-опустили до определенной планки, оказавшись у которой, они поняли: всё, приплыли, сейчас всё украдут без нас. И, выражаясь банально, вскочили на подножку уходящего поезда. Затем прошли в глубь состава, осмотрелись, освоились и заняли свободные места. Если и не в купейном вагоне, то, как минимум, в плацкарте с удобствами. И вообще, закон любой службы: чем дольше служишь, тем меньше принципов у тебя остается.

Кстати сказать, Виктор Васильевич Смолов в своем Управлении был, пожалуй, одним из тех, кто «вскочил» в числе последних. Прекрасно ориентируясь в том, как устроен этот мир, он, тем не менее, долго отнекивался от разного рода предложений подхалтурить. Нет, не из опасений подставиться – ему мешало крепко вбитое, засевшее в башке на подкорочном уровне еще со времен училища понятие офицерской чести. Ведь, в отличие от коллег – ментов, звание у него было не специальным, а самым что ни на есть настоящим.

«Сломался» Смолов осенью 2001-го. Он хорошо запомнил день, когда, спускаясь по эскалатору на «Чернышевской», случайно прислушался к разговору двух парней в черных, явно служебных джемперах:

– Слушай, кончай скулить, а? Мы же знали, какую работу выбираем.

– Ага, а помнишь, как мы ее с тобой выбирали? В армии случайно в учебке попали в минеры, а затем при поступлении в ФСБ этим похвастались. Теперь вот спасаем жизни хозяев «Лексусов», которые нас уважают лишь в момент нашего копошения под кузовом.

– Не обобщай. Не только их.

– Не только, но в основном. А чтобы сильно не задумываться, выдумали себе пафос минеров. Вот сейчас мы с тобой в метро едем, а эти – в «Лексусах».

– И что теперь?

– А то, что еще не поздно переучиться. Иначе однажды оторвет запястья – и привет. Две-три статьи о подвиге и нищета от щедрот Управления.

– И на кого переучиваться-то?

– Да хоть в оперативники. У них можно ошибаться раз пятьсот. Да и поживиться есть чем.

Смолов тогда сошел со ступенек эскалатора и грустно подумал: «Н-да, крыть нечем…»

Через неделю, к немалому удивлению не раз подкатывавшегося к нему Володи Исакова, Виктор Васильевич согласился во внеслужебное время послушать местного водочного магнатика на предмет его экспансии на территорию соседней Вологодчины. На первые заработанные подобным образом «левые» деньги были куплены не новая, но вполне приличная дубленка жене и осенние сапоги дочери.

В начале девятого вся команда (те же плюс Смолов) была в сборе. Насчет разнотравья икры Паша, признаться, малость перегнул. Тем не менее небольшой, но вполне достойный этих стен бизнес-ланч для гостей секретарша Оля изящно сервировала и к назначенному часу элегантно подкатила.

На правах старшего и по возрасту, и по званию Виктор Васильевич взялся вкусить трапезу первым. В данный момент лишь очень наблюдательный мог бы заметить, что в этом роскошном незнакомом кабинете он покамест чувствовал себя не слишком комфортно. Притом что за свою жизнь этих самых кабинетов Смолетт перевидел всяко-разно. Остальным участникам тайной концессии как-то не елось. А вот пилось и курилось с явной охоткой – обозначая процесс, никто из присутствующих не стремился начать разговор первым. Присматривались…

После того как вторая подряд маслинка выскользнула из его желтых, до кости пропитанных никотином пальцев, Смолов досадливо чертыхнулся, решительно отставил от себя тарелочку со снедью и, нарушая всеобщее молчание, запустил голосовую сигнальную ракету:

– Ближе к делу, дамы и господа! Времени мало, и оно позднее.