– Слушай, как он тебе? – прошептала Сабрина. От нее несло терпким запахом пота и пряным – духов.

Марина невольно отодвинулась от нее, но успела разглядеть под слоем тонального крема мелкую сеточку морщин вокруг глаз. Сабрина оказалась не столь молода, как это выглядело на расстоянии.

– Чего молчишь? – прошипела та. – Ты узнала, чем он занимается?

– Кажется, он пастух, – разозлилась Марина. – Выгоняет на выпас отдыхающих, а вечером загоняет обратно их в стойло.

– Чего злишься? – Сабрина с подозрением посмотрела на нее. – Приревновала, что ли? Или надеешься прибрать его к рукам? Не пытайся даже! Видела, как он на меня смотрел? Если бы ты не влезла, мы давно бы сидели с ним в кафе…

– Кто тебе мешает сделать это чуть позже? В Гаграх? – усмехнулась Марина. – Только что ж ты его о доходах не спросила? И про разруху в Абхазии сразу забыла?

Сабрина скептически усмехнулась и окинула ее презрительным взглядом.

– Сразу видно, что ты в мужиках разбираешься, как я в космической технике. Какой он пастух? Ты посмотри на его майку и шорты? Это ж фирма! Знаешь, сколько они в баксах стоят? А сандалии? А очки? – Она снова склонилась к уху Марины. – Может, он и вовсе переодетый олигарх? – Она перевела взгляд на Арсена. – Точно, он кого-то мне напоминает. То ли Ходорковского, то ли этого, как его, Абрамовича…

Марина с удивлением посмотрела на Сабрину. Неужели так умело прикидывается дурой? Или и впрямь верит, что за рулем у них сидит «начальник Чукотки»?

– Абрамович, говорят, в Венеции на яхте плавает, а Ходорковский в Чите, кажется, тапочки шьет или наволочки. На зоне новый вид бизнеса осваивает. – Марина отвернулась к окну. – Лучше сразу спроси, какой у него доход, пока границу не пересекли. Вдруг твое счастье в Сочи или в Геленджике осталось?

– Ты не беспокойся, я такие делишки живо обделываю, – отмахнулась Сабрина. – Приедем в Гагры, там все расчухаю. Никуда он от меня не денется. А в Сочи я всегда успею вернуться.

– Как хочешь, – равнодушно пожала плечами Марина. – Только держись от меня подальше! – И отвернулась от негодующе фыркнувшей соседки.

Конечно, начинать отдых с конфликта – плохая примета, но отпор Сабрине нужно было дать с самого начала, тогда бы не пришлось выслушивать ее пошлую болтовню и наблюдать, как разворачивается на твоих глазах банальный курортный романчик. Она представила их в жарких объятиях – Арсена и Сабрину, – и ей стало тошно. Ну, почему ей так не везет? Обязательно найдутся люди, которые надолго испортят ей настроение. И хотя она по-прежнему испытывала симпатию к Арсену, но одно предположение, что он способен поддаться чарам легкомысленной девицы, повергло ее в уныние.

К счастью, они подъехали к промежуточной цели своего маршрута – к воротам, за которыми виднелись длинные, похоже, складские помещения. Машина остановилась. Арсен выглянул из окна и помахал рукой высокому худощавому человеку лет тридцати пяти в белых брюках и в легкой рубашке.

– Ора, Виталий! Ара уаай![Ора – обращение к мужчине (абхазск.). Ара уаай ! – Иди сюда! (абхазск.) ] – крикнул Арсен и, выйдя из машины, закурил. Марина заметила, что это был «Парламент», сигареты, которые по карману не всякому россиянину. Сабрина тоже это разглядела и многозначительно скосила глаза на Марину, тут же забыв, что та просила держаться от нее подальше. Человек, которого Арсен назвал Виталием, отделился от группы людей, с деловым видом рассматривавших какие-то документы, и быстрым шагом направился к «Ниве».

– О, какие девочки! – Он заглянул в салон автомобиля и радостно улыбнулся. У него были густые темные усы и пышная волнистая шевелюра. Взгляд живых черных глаз остановился на Марине, затем переместился на Сабрину.