Джереми очень опытный, это точно, но слишком серьезный, чтобы пойти на бал. Он интересуется политикой и экономикой, может говорить об искусстве и международных отношениях, хорошо одевается и очаровывает. Но Аллегра не могла себе представить, как он собирает мебель.

– В самом деле, почему бы не заставить его пройти все твои задания? – спросил Макс.

Аллегра вздохнула и удобнее поджала под себя ноги.

– Тогда настоящей трансформации не получится, – пояснила она. – Кроме того, мы давно не виделись. Он вообще не был моим настоящим бойфрендом.

Когда Джереми перестал звонить, она испытала облегчение, что больше не нужно напрягаться. Возможно, разговоры Джереми впечатляли, но им не хватало юмора, кроме того, грустная правда заключалась в том, что Аллегру больше интересовали сплетни из мира знаменитостей и обувь, чем политические интриги. Флик была бы потрясена, если бы догадалась об этом, и Аллегра изо всех сил старалась не разочаровать мать, но иногда было трудно соответствовать ее требованиям.

– Мы пару раз ходили на свидания, – продолжила она. – Просто Джереми… Это Флик познакомила нас.

«Скорее всего, так и есть», – подумал Макс. Мать Аллегры заставляла дочь ходить по струнке и наложила бы вето на любого неподходящего бойфренда. Хитрая Флики – так ее называли несчастные, прошедшие через ее изнурительное собеседование, – была медийным тяжеловесом. Как бы политики ни извивались под ударами ее языка и стальным взглядом, они мечтали дать интервью Флик Филдинг. Флик обладала авторитетом, и все с этим соглашались.

В то время как Аллегра… Аллегра была дружелюбной, теплой, веселой, творческой, доброй, но авторитетной? Нет. Макс никогда не понимал, почему Флик, с ее-то мозгами, отказывалась принять и смириться с этим, вместо того чтобы пытаться подогнать Аллегру под свои лекала.

– Значит, твое сердце не разбито? – осторожно спросил он Аллегру.

– Нет. – Аллегра вздохнула и убрала волосы с лица. – Джереми просто последний в длинной череде парней, которые оказались не теми. У меня тоже были большие надежды, когда я познакомилась с ним.

– Знаешь, все может получиться, если ты не будешь позволять матери выбирать тебе бойфрендов, – осторожно произнес Макс, но Аллегра все равно вспылила:

– Она их не выбирает!

– Да ладно, когда ты ходила на свидание с парнем, которого твоя мать не одобрила бы?

– Дело в том, что мне нравятся привлекательные, образованные, остроумные и успешные мужчины, – оборонялась Аллегра. – Конечно, она одобряет их.

– Я имел в виду, ты должна попробовать встречаться с парнем, потому что он тебе нравится, а не потому, что он нравится твоей матери.

– Но мне нравился Джереми. – Аллегра рассерженно повела плечами. – В любом случае это все не по существу. Джереми рядом нет, а ты есть, и, Макс, ты идеально подходишь для моего проекта! В тебе так много всего можно улучшить.

– Большое спасибо!

– Ты понимаешь, о чем я. Ты тоже мог бы извлечь выгоду из этого. Подумай, у тебя появился шанс узнать, как дать женщине то, чего она действительно хочет! Ты собираешься в Шофрар через пару месяцев, а статья выйдет лишь после твоего отъезда, но если ты правильно воспользуешься обстоятельствами и разыграешь козыри, то сможешь вернуть Эмму и взять ее с собой. Ты ведь этого хочешь, разве нет?

Разве нет? Макс думал об Эмме. С ней так легко. Им было хорошо вместе. Конечно, он хотел вернуть ее… но такой, какой она была до того, как потеряла голову и начала желать больше волнения, больше страсти, больше внимания, больше усилий. Макс всегда думал, что главное – найти того, для кого не нужно прилагать усилия, но, видимо, ошибался. Он скучал по Эмме. Ему никогда не найти никого лучше Эммы. Она идеально подходила ему.