Катя долго стояла на крыльце, провожая такси. К ней вышла Тори, накинула на плечи сестры куртку.

- Никогда, наверное, не привыкну его провожать. С моряками так всегда. Служба и море сначала. Берег - совсем ненадолго.

Они стояли обнявшись. Рядом шумел заснеженный лес. Ветер дул с большого водохранилища. Катя кивнула головой в сторону берега.

- Вот с той пристани Игорь и Алекс ушли в свой первый дальний поход. Представляешь? Мы еле догнали. Как ты с ними? Они хорошие ребята.

Тори только плечами пожала. Она с ними почти никак. Но хоть Игорь больше не насторожен. А Алекса она даже особо не разглядывала. Это Сонина симпатия.

28. Глава 27

27.

На Рождество "большая семья" традиционно собиралась у Вашкиных. Дядя Федя был мастер печь пироги, чем не переставал удивлять Викторию. Её отец на кухню заходил только, чтобы сделать кофе в кофемашине. Вершиной его кулинарного мастерства был сендвич.

- Торик, налегай, - дядя Федя подвинул ближе к Виктории пирожки, - А то сейчас эти троглодиты приедут и сожрут, - это он про Игоря и Алекса, которых ждали вместе с Кирой и Йохеном.

Соня всё никак не могла усесться. Видно, пытались угадать, где же будет сидеть Алекс. Тори было интересно за ней наблюдать. И вообще, она иногда ловила себя на том, что будто смотрит кино. Чуть со стороны. Не участвуя.

Наконец в прихожей стали слышны голоса. Два женских - это хозяйка дома тётя Даша и Кира Витальевна, и три мужских. В одном быстро опознался Игорь. А два других, очень похожих, принадлежали, очевидно, Йохену и Алексу. Тори внимательно ловила ноты этих голосов. У Алекса звуки резче, активнее. Йохен более плавный, но и акцент всё же слышен. Пока она обдумывала это, голоса приблизились.

- О, Виктория, не возражаешь, я поближе к пирогам? - Йохен устроился на соседнем стуле и внимательно посмотрел на Тори своими пронзительно синими глазами.

- Да, конечно, - она смутилась. Всё-таки взгляды у отца и сына тоже одинаковые. Не только голоса.

- Пап, я тоже хочу ближе к пирогам, - Алекс уселся с другой стороны от Виктории.

Соня воодушевилась. Алекс оказался прямо напротив неё. А Тори ясно почувствовала, что смотрит он совсем не на Соню.

- Йохен, тебе оливье? Ты же любишь, - Дарья Вашкина поставила огромную салатницу рядом с фон Раттом старшим.

- О, да! Я помню, - повернулся он к Тори, - моё первое Рождество в России. Это был аттракцион! До этого я никогда не ходил в гости так, чтобы обратно идти с сумкой еды. Тебе положить салат? Или не понравился?

- Положить. Не очень много. Спасибо.

- Как тебе русский новый год?

- Я привыкаю, - осторожно ответила Тори.

- Тогда тебя ещё ждёт немало открытий. Мало того, что Рождество после нового года, так ещё и Старый новый год будет.

- Старый? Или новый? - Тори не поняла и смутилась. Ей всё время казалось, что она просто не очень точно понимает по-русски.

- Это по другому летоисчислению, - тихо объяснил Алекс, - Православная церковь живёт по Юлианскому календарю. А мировое время - по Григорианскому. Там нет потери двадцати шести минут в течение одного солнечного года.

Тори повернулась. Ещё одни синие глаза смотрели пристально и с интересом.

- Алекс, расскажи ещё. Так интересно! - Соня не выдержала.

- Ну, там всё просто, - Алекс обернулся к ней, - получается, что каждые сто двадцать восемь лет теряется один день.

- У нас много праздников в январе. У Киры тринадцатого день рождения. Потом старый он же новый год. Потом годовщина нашей свадьбы, - перечислял Йохен.

- А потом у Тори день рождения, - подпрыгнула Сонечка, - Мне Катя сказала, что двадцатого. Да, Тори? - Соня сначала глянула на Катю, ища поддержки, а потом уже на Викторию.