Богл в изнеможении закрыл глаза.

– Опять она… – Он зловеще постукивал пальцами по столу. – Мне рта нельзя открыть – ты уже тут как тут со своей лекцией. Слушай, этим шкетам охота почистить мне туфли. Ну а мне неохота, ясно? Тебе обязательно нужно встревать?

Пацаны прекратили вой и с надеждой воззрились на Миру, угадав в ней заступницу.

– Ему, видите ли, неохота! – не унималась Мира. – Да ты посмотри на них! Ходячие скелеты.

Богл сунул палец за воротник и повертел шеей.

– Мне плевать. Неохота, и баста! – рассвирепев, гаркнул он. – Нужно будет, вычищу сам!

– Отговорки! – фыркнула Мира. – Да ты просто жадина. Не дал заработать ребятам пару монет. Вот если бы они вычистили твои башмаки задаром – тогда пожалуйста!

Богл схватил со стола оловянную пивную кружку и смял ее в руках.

– Я передумал, я уже хочу, чтобы мне почистили туфли! – прошипел он.

– Передумал? – повторила за ним Мира. – Как можно передумать, если не умеешь думать?

Богл машинально сжимал и разжимал пальцы. Мне показалось, что он на грани астматического приступа.

– Тише, тише, – вмешался Анселл. – Ну не хочет Богл чистить туфли, и не надо, тема исчерпана. Мы испугались, что здесь кого-то убивают. Идем, Мира, у нас еда на столе.

– Обманывая ожидания детей, ты можешь нанести им тяжелую травму, – тоном заботливой учительницы сказала Мира. – Неужели никто не рассказывал тебе о механизмах подавления и вытеснения?