АНДРЕЙ: Я – твое наваждение?

Дьявол во мне тянет когтистую лапу, чтобы «дать пять», но я мысленно показываю ему средний палец, потому что совершенно не уверен, что услышу в ответ «да», а не «вали на хрен, извращенец». Хоть мне и тридцатник, но у меня впервые вот такой роман по переписке, и нет ни малейшего представления о том, что нужно делать, и не нарушаю ли я какие-то правила.

Хотя, в жопу правила, даже если они и существуют. «Мы» точно не вписываемся ни в один виртуальный роман на свете, просто потому, что я – ее Фенек, а она – моя маленькая Эльфенка, сегодня у нас было милое свидание, и от желания ее поцеловать у меня чешутся губы.

ЙОРИ: Ты – моя аномалия

ЙОРИ: Потому что рядом с тобой, как в пределах Черной дыры, законы физики моего внутреннего мира перестают работать

Ладно, я балбес, но я перечитываю простые слова снова и снова, и они мне нравятся. Кажется, это «ты мне нравишься», но сказанное так, что впору брать «Оскар» за самое оригинальное признание. Увы, я не писатель и так же красиво сказать не смогу – потому, чтобы не выглядеть смешным, даже не буду пытаться – поэтому пишу ей самую банальную, но самую честную вещь в мире:

АНДРЕЙ: Ты мне тоже нравишься, маленькая

И, блин, все же не могу удержаться в ответ, чтобы легонько не куснуть ее за воображаемое эльфийское ухо, хотя бы только чернильными словами:

АНДЕЙ: Даже с плоской попой!))

Я уверен, что сейчас она, покрасневшая до самых ушей, смеется и мысленно снова называет меня бессовестным и вредным. Мне и самому хочется засмеяться в ответ, но улыбка медленно сползает с губ, уступая место медленному, чуть хриплому выдоху, потому что моя выдумщица, наконец, перестала стесняться.

И у меня есть ее фотография из душа.

От полураскрытых губ вниз, до обернутого вокруг груди полотенца, которое, конечно, скрывает все самое пикантное, но я отчетливо вижу верхнюю часть ее покрытой мурашками груди и соблазнительную ложбинку, стыдливо спрятанную под пушистую белую ткань. У нее узкие плечи, а на запястье пара кожаных ремешков с серебряным кулоном, подстриженные «под ноль» ногти и немного смешные, чуть пухлые пальцы.

Я сглатываю.

Это… лучше, чем я представлял.

Это настолько лучше, что «мой парень» нервно дергается, и мне на секунду становится стыдно, что, глядя на эту ложбинку, я могу думать только о том, как бы мне хотелось стащить проклятое полотенце вниз.

Но только на секунду, потому что когда миг раскаяния заканчивается, мы с дьяволом пишем ей в ответ:

АНДРЕЙ: Ты охеренная, Эльфенка

Это самое приличное из того, что в принципе можно сказать женщине, когда даже половина ее груди вызывает такие… эмоции.

Слава богу, она не останавливается и присылает еще одно: на этот раз без полотенца, но фото «стыдливо» обрезано как раз над сосками. Если бы я и так не был заведен до предела, сейчас это случилось бы за время между двумя ударами сердца.

ЙОРИ: Прости, пока только так. Надеюсь, ты увидел достаточно, чтобы иметь представление…

Она не пишет этого, но я чувствую скрытый подтекст: «Чтобы иметь представление, могу ли я тебе понравится».

АНДРЕЙ: Поверь, я видел достаточно, чтобы понять…

ЙОРИ: Тебе правда нравится?

На этот раз она добавляет парочку смущенный смайликов. Вот только у меня больше нет приличных слов, чтобы ответить чем-то милым и многозначительным. У меня только нецензурщина в голове.

АНДРЕЙ: Тебе показать, как сильно мне понравилось?

Да, маленькая, конечно же ты понимаешь, о чем я. Мы не маленькие дети.

Даже интересно, сколько времени ей понадобится на ответ и каким он будет. И когда проходит минута, а потом еще одна, мне вдруг становится не по себе от того, что я мог просто напугать свою выдумщицу. И что этот разговор – в принципе последний, потому что она уже окрестила меня придурком и отморозком, и пока я тут тешил себя мечтами, уже быстро блокирует все мои контакты.