Рут ван Райдок тяжело вздохнула.

– Как я уже говорила, Джейн, сейчас в моде филантропия. Во времена Гулбрандсена была мода на образование, а еще раньше – на бесплатные столовые для бедняков…

Мисс Марпл кивнула.

– Да, действительно. Моя мать давала больным желе с портвейном и бульон из телячьих голов.

– Вот-вот. Питая тело, ты питаешь мозг. Все помешались на образовании представителей низших классов. В конце концов, эта мода прошла. Думаю, в скором времени будет модно не учить детей, а оставлять их безграмотными до восемнадцатилетнего возраста… Во всяком случае, Фонд Гулбрандсена испытывал трудности из-за того, что государство постепенно брало на себя его функции. Льюис с присущим ему энтузиазмом взялся за организацию профессионального обучения малолетних преступников, уделяя внимание прежде всего аудиторской проверке счетов, с помощью которых изобретательные молодые люди совершали мошенничества. Он все больше и больше убеждался в том, что малолетние преступники вовсе не являются умственно отсталыми, а обладают прекрасными способностями, которые лишь нужно направить в нужное русло.

– В этом что-то есть, – сказала мисс Марпл, – но это не совсем верно. Я помню…

Она запнулась и взглянула на часы.

– Боже мой, я должна успеть на поезд в шесть тридцать.

– Так ты поедешь в Стоунигейтс? – настойчиво спросила Рут ван Райдок.

– Если Кэрри-Луиза приглашает меня… – сказала мисс Марпл, беря в руки хозяйственную сумку и зонтик.

– Она обязательно пригласит тебя. Ты обещаешь поехать, Джейн?

Мисс Марпл дала торжественное обещание.

Мисс Марпл сошла с поезда на станции Маркет-Киндл. Попутчик любезно вынес вслед за ней ее чемодан, и она, нагруженная авоськой, выцветшей кожаной сумкой и несколькими свертками, рассыпалась в благодарностях.

– Как это мило с вашей стороны… в последнее время стало так трудно… очень мало носильщиков. Я всегда очень волнуюсь, когда путешествую.

Ее щебет утонул в громогласных звуках объявления станционного диктора, сообщившего о том, что поезд, отправляющийся в 3.18, стоит у платформы 1 и готовится к отправлению.

У одной из шести пустых платформ, продуваемых всеми ветрами, важно пыхтел паровоз, к которому был прицеплен всего один вагон.

Мисс Марпл, одетая гораздо более скромно, нежели одевалась обычно (к счастью, она не выбросила старое платье в крапинку), растерянно оглядывалась по сторонам, когда к ней подошел молодой человек.

– Мисс Марпл? – спросил он.

В его голосе неожиданно прозвучали драматические нотки, как будто произнесенное им имя было первыми словами роли в любительском спектакле.

– Я приехал из Стоунигейтса – встретить вас.

Трогательно беспомощная пожилая леди с благодарностью взглянула на него своими голубыми и – если он успел заметить – чрезвычайно проницательными глазами. Невзрачная внешность молодого человека совершенно не соответствовала его голосу. Веки его глаз то и дело нервно подергивались.

– О, благодарю вас, – сказала мисс Марпл. – Вот этот чемодан.

Вместо того чтобы взять чемодан самому, молодой человек щелкнул пальцами в сторону носильщика, который проезжал мимо них, везя на тележке несколько ящиков.

– Отвезите это, пожалуйста, в Стоунигейтс, – произнес он с важным видом.

– Слушаюсь, – бодро откликнулся носильщик. – Будет сделано.

Мисс Марпл показалось, что ее новый знакомый не слишком доволен возложенной на него задачей. Он выглядел несколько разочарованным, словно ему поручили отправиться на Лабурнум-роуд вместо Букингемского дворца.

– Эти железные дороги день ото дня становятся все более и более невозможными! – заметил молодой человек.