– …поскольку Буг должен стать пограничной рекой румынской Транснистрии, а значит, и всего румынского королевства, – проявил знание ситуации роттенфюрер СС.

– Какая утонченная осведомленность, Вергер! – одарил его барон своей традиционной иезуитской ухмылкой. – Забыли добавить, что Антонеску[12] пока запрещает своим солдатам переходить эту реку и участвовать в боях за пределами Транснистрии.

– Не исключено, что на восточный берег Буга нам придется загонять этих «союзничков» под дулами автоматов, – брезгливо поморщился Зебольд, никогда не скрывавший своего презрительного отношения к воинству Антонеску.

– А после высадки нам предстоит прочесать деревню? – проявил нетерпение роттенфюрер.

– Причем это должно быть настоящее прочесывание – каждый десантник действует самостоятельно, соблюдая все меры предосторожности, как если бы Кузьминку заняли солдаты противника. Всякого подозрительного, кто попытается оказать хоть какое-либо сопротивление или выказать недовольство, расстреливать на месте, как партизана.

– Нужно было оставить там румын, – осклабился Зебольд, расправляя свои широкие, слегка обвисающие плечи орангутанга.

– Это еще зачем? – не понял Штубер.

– Тогда, выкуривая их, мы провели бы учения, максимально приближенные к боевым.

– Мне давно известно, что вам, фельдфебель, хотелось бы видеть своими врагами кого угодно, лишь бы не русских, – сурово упрекнул его барон. – Не пытайтесь облегчать себе жизнь, Зебольд; под моим командованием это невозможно.

Хотя Вергер не сомневался, что майор и на сей раз, как обычно, предается ироничному блефу, он все равно победно взглянул на фельдфебеля.

– На окраине леса вы, роттенфюрер, – барон не позволил ему смаковать унижение фельдфебеля, – поджидаете вторую волну высадки, то есть отряд Зебольда, а также отбывший туда на машинах отряд обер-лейтенанта Вильке. И совместно, под общим командованием обер-лейтенанта, прочесываете лес.

– Имеются какие-либо сведения о партизанах или окруженцах? – поинтересовался фельдфебель.

– Не исключено, что НКВД оставило там какую-то группу. А в лесу бродят стаи дезертиров. К особым выяснениям не прибегайте, пленных не брать. Все обнаруженные приравниваются к партизанам и диверсантам.

– Может, нам не стоит прочесывать деревню, а сразу же войти в лес, – поморщился роттенфюрер на скатывающееся к горизонту солнце. – Пока мы, а затем и группа фельдфебеля, будем бродить по усадьбам, основательно стемнеет.

– В этом – истинный смысл учебной операции. Не забывайте, что высаживаться в районе Степногорска нам придется ночью и разворачивать боевые действия – тоже ночью или на рассвете.

– Но в лесу мы сразу же потеряем связь с большинством бойцов.

– А вы и не должны поддерживать ее. При вас останется только радист и два-три диверсанта, в виде резерва и личной охраны. Моя тактика известна: в бою каждый десантник-диверсант действует самостоятельно, исходя из ситуации, а главное, не порождая паники и растерянности.

– Эта тактика, господин барон, – признал Зебольд, – оправдала себя еще на Днестре.

– Перед броском через десятикилометровый лес, сориентируйте бойцов на местности, назовите им пароль, чтобы в темноте не перестреляли друг друга. Место сбора – база «Буг-12».

– Будет выполнено, – отдали честь командиры групп.

– Командир наземного десанта Вильке уже должным образом проинструктирован. Всё, роттенфюрер, – к самолету. Вы, Зебольд, проверьте снаряжение своей группы. Кстати, – успел он предупредить Вергера, прежде чем тот бросился к самолету, – ни один парашют в поле остаться не должен, лично проверю.